Наталья Терликова: Понедельник. №2

Выйдя из сумрачной лавки, Фридрих решил ещё раз рассмотреть своё приобретение, но хорошенькая горожанка, проходившая мимо, отвлекла его внимание. Фридрих направился за неё, но девушка быстро затерялась в рыночной толчее. И он отправился по улицам Нюрнберга. И случайно забрёл в еврейский квартал. Бородатые евреи с завитыми пейсами были одеты в соответствии с постановлением магистрата в нелепые длинные одежды с красным изображением колеса на груди. Они наперебой зазывали богато одетого рыцаря в свои лавки, но Фридрих не обращал на них внимания. Вдруг на одной из дверей он заметил круглый щит с изображением знаков зодиака. Это указывало на обиталище астролога. Как и многие его современники, он верил в пророчества, поэтому, не раздумывая, толкнул низкую дверь и вошёл.

Он оказался в комнате со сводчатым потолком. Окна были задернуты плотными шторами, не пропускающими дневной свет. Горели свечи в причудливых канделябрах, на толстых шнурах свисали большие стеклянные и металлические шары, модели кораблей, черепа и чучела странных животных.

Напротив двери за столом читал книгу седой старец в просторном чёрном балахоне, на котором поблескивали золотые звёзды, геометрические фигуры и таинственные буквы. Услышав скрип двери, старец отложил книгу и произнёс:

– Приветствую тебя, сын Генриха из славного Шварцштейна.

Фридрих удивился. На своём веку он встречал не так уж много евреев, в уж такого колоритного старика он бы точно запомнил.

На вопрос, откуда тот знает его имя, старик ответил:

– Ты пришёл узнать свою судьбу, Фридрих. Изволь, я приоткрою завесу будущего. Смотри и слушай.

Астролог указал ему на табурет, стоящий напротив, а сам принёс и поставил на стол три медных сосуда, наполнил их жидкостью их серебряного кувшина и провёл над ними горящей лучиной. Жидкость в сосудах вспыхнула голубоватым пламенем. Приказав Фридриху положить ладони на край чаши с выгравированными на ней непонятными письменами, высыпал в чашу горсть какого-то тёмного порошка. Вода замутилась, по ней поплыли разноцветные полосы, образуя причудливые, быстро меняющиеся узоры. Внезапно узоры исчезли, вода окрасилась в кроваво-красный цвет и вновь стала прозрачной.

Еврей поднял на Фридриха свои угольно-чёрные глаза и произнёс:

– Ты родился под счастливой звездой. За какое бы дело ты ни взялся, по какому бы пути ни пошёл, тебя ждут слава, почёт и богатство. Но через двадцать лет ты умрёшь насильственной смертью. Кто и как убьёт – скрыто от меня. Но смерть ты носишь на поясе. Это бесценный кинжал, который ты купил в лавке оружейника Мартина. Через двадцать лет он прервёт нить твоей жизни.

Старик встал, давая понять, что предсказание окончено. Он ни словом не обмолвился о плате, но Фридрих, подчиняясь какому-то неосознанному чувству, выложил на стол семь талеров и вышел на улицу.

Юнкер был доволен предсказанием. Слава, почёт, богатство – чего можно ещё желать юному честолюбивому рыцарю. А смерть через двадцать лет в его возрасте воспринималась как вечность.

«А почему бы не обмануть судьбу, – подумал Фридрих, – уничтожу кинжал, и посмотрим, как сбудется пророчество старого еврея». Он отцепил кинжал и, широко размахнувшись, швырнул оружие в реку. Взметнулся фонтанчик брызг, и кинжал исчез под водой.

Старый рыбак Ганс старательно выгребал против течения и направлял лодку к заветному месту посередине реки, где в глубоком омуте всегда водилась рыба. Опытный рыболов понемногу прикармливал её и всегда снимал здесь неплохой урожай. Потянув поставленную с вечера сеть, Ганс сразу понял, что улов сегодня богатый. Весело мурлыкая незамысловатую песенку, старик вытаскивал рыбин и бросал их на дно лодки. Вдруг среди рыбы он заметил какой-то продолговатый предмет. Приглядевшись, он обнаружил роскошный кинжал в узорчатых ножнах.

«Вот это штука, небось талеров десять стоит, – подумал рыбак. – Наверное, обронил нечаянно в реку какой-то важный барон». Ганс спрятал кинжал за пазуху, быстро рассовал рыбу по корзинам и поспешно направил челнок к берегу. Энергично работая веслом, рыбак размышлял, куда отправиться, чтоб продать такую вещицу. «Если отнести просто на Маркт и продать какому-то купцу, то у того может возникнуть подозрение: откуда у нищего рыбака такая дорогая штука? Чего доброго, стражу позовёт».

Многие обитатели нищего предместья Нюрнберга промышляли кражами, а то и ночным разбоем. А где кражи, там и скупка краденого. Хозяева мелких лавок, ютившихся в вонючих переулках, не задавали лишних вопросов и скупали за бесценок всё подряд, от кусков домотканого сукна до золотой церковной утвари. Ганс причалил к берегу, почти не торгуясь, продал улов поджидавшему его торговцу и поспешил к себе в предместье. Заглянув в несколько лавочек, он выбрал ту, где, кроме хозяина, никого не было, и, войдя, выложил на прилавок кинжал…