Андрей Ефремов (Брэм) - Мистическая Якутия. Рассказы и повести

– Тишина, тишина, коллеги! Прямо как дети малые! Слушай Фролов, а как быстро… ну, это…

Встрял гонористый начальник «экспертизы», которого недолюбливал весь личный состав его отдела за весьма склочный характер:

– Разрешите, Анатолий Матвеевич? – не дожидаясь разрешения старика, встал и сформулировал вопрос, – к примеру, вот этот… абаасы… схавал душу, этого… как его… потерпевшего… – Теперь аудитория с нескрываемым интересом изучала криминалиста, и он этот интерес явно чувствовал всей кожей. Вот у него ширинка была расстегнута самым безобразным образом, – за сколько времени потерпевший… э-э… человек, в которого вошел абаасы… становится деретником?

– Если человек становится деретником, то это происходит в течение суток после смерти, если не успеть похоронить его по особым правилам. По крайней мере, я располагаю такими сведениями. Но как оно на самом деле происходит, и происходит ли вообще, не могу сказать.

В поднявшемся шуме я, наконец, смог разобрать слова «сутки», «подозреваемый», и «остался один», и – «что у него, в планы хоронить кого-то входило»? – последняя фраза прозвучала уже почти в полной тишине. Раскрасневшийся от смущения начальник экспертного отдела во время суматохи смог-таки незаметно двинуть молнию ширинки. Мои мысли уплыли от темы совещания: почему внимание людей к своей персоне наталкивает на мысль о ширинке? Необъяснимо. И почему с ширинками всегда получается пятьдесят на пятьдесят?..

Босс посмотрел на часы:

– Хорошо, коллеги, день начался, прошу разойтись по рабочим местам. – И, пока все шумели стульями, пригладив три волосинки на плеши, с выражением добавил: – а вас, Фролов, я попрошу остаться!.. – кажется, это его любимая фраза…

***

Город маленький, но пробки летом огроменные, особенно в обед, – опять где-то в центре ремонт дорог, поэтому нагрузка на другие улицы возрастает. На своем стареньком «марковнике» я пытался проехать на Котенко, 14. Это психдом – республиканский психоневрологический диспансер. Принять в ИВС этого двинутого рассудком парня, благодаря усилиям фельдшера, отказались, говорят – псих, даже написали бумажку с хитрым диагнозом. Босс поручил это дело мне, и я уже рассуждал об отказном материале: «В виду того, что этот хренов подозреваемый тронулся рассудком»… – и так далее, короче – «в возбуждении уголовного дела отказать». Но тревожило одно – нескрываемый интерес присутствовавших на совещании начальников. Они знают то, чего не знаю я.

После разговора с Анатолием Матвеевичем, и я узнал кое-что, но очень мало: четверо приятелей отправились на охоту в тайгу, вернулся живым только один. Как только он оказался в городе, отправился в УВД с заявлением о каком-то «черте-зомби», который, вселившись в одного, порешил двух его товарищей, расчленил. Босс явно что-то недоговаривал.

Еще в отделе просматривая папку с собранным по делу материалом, отметил про себя: благодаря фотографиям с места происшествия, вся эта история похожа либо на сценарий второсортного фильма ужасов, либо на массовый бред собиравших материал людей. Серединки не чувствовалось: протоколы допроса подозреваемого с обилием слов: «шаман», «кости», «гроб», «абаасы», и «зомби»; протокол осмотров мест происшествий с половиной уже упоминавшихся слов, разве что появилось слово «арангас» – гроб на подставке – древнее воздушное шаманское захоронение; фото древней юрты изнутри и снаружи, бурые пятна крови, очень много крови, куски человеческой плоти, оторванные от туловищ головы. Поляна с полуразрушенным древним якутским воздушным захоронением, якобы какого-то шамана, раскиданные на земле кости, полуразвалившийся череп законного владельца гроба. Куски мяса в рваных тряпках – это останки двух охотников, их в опечатанных мешках отправили в морг. Третью жертву найти пока не удалось. Слава Богу, маньяк сам сдался!..

«Маньяк» оказался довольно молодым парнем лет двадцати пяти. В палате кроме него находились еще пятеро подобных, заторможенных. С Владимиром мы разговаривали в кабинете главврача, ради этого дела «главный» даже оставил нас наедине с предполагаемым убийцей. Правда, заверил: «парень вполне адекватный, спокойный, убивать никого не собирается и не будет». И, самое главное – доктор уверил меня в том, что «он абсолютно психически здоров, разве что сейчас у него реактивное состояние после всего происшедшего с ним. Ваши доктора не разобрались, филькину грамоту с диагнозом нарисовали, и довольные. Рассказывает жуткие байки, но это не шизофрения, это не опасно. Мы обязательно разберемся с этим фэномэном. Работа у нас, видите-ли-ка, такая – с фэномэнами разбираться»…