Коллектив Авторов - Казачьи сказки

День идет, ночь идет, с дороги собьется, смотрит – в вышине Горный Орел парит, могучими крыльями воздух рассекает, орлиной головой путь казаку указывает, будто говорит: "Иди, казак, там вон Лихо-Мрак Песню в неволе держит". И опять идет казак, в одной руке шашку острую несет, другой пику казачью поддерживает.

Шел он так, шел, притомился, сел отдохнуть. Глядь – из-под камня светлый ручеек бежит, веселым журчанием казака к себе манит: "Наклонись, казак, выпей водицы студеной". Снял шапку Макар, чуб назад откинул, наклонился к ручейку, напился и прилег на землю. Хотел было вздремнуть немножко, вдруг видит – ползет к нему уж болотный, ползет, на Макара глазками маленькими смотрит, сказать что-то хочет.

Приподнял голову Макар, глядит на ужа, а тот говорит человеческим голосом:

– Не с-с-спи, казак, не с-с-спи… Прослышала сестра Лихо-Мрака, Горе Человеческое, что идешь ты Песню из неволи освобождать, рассердилась и спешит сюда, извести тебя хочет. Коль уснешь ты, казак, обрызгает тебя Горе Человеческое слезами – ослабнешь ты. Даст тебе сестра Лихо-Мрака слез напиться – сам в слезы превратишься. Не с-с-спи, казак, не с-с-спи,

Погладил Макар ужа по спинке и отвечает:

– Не раз меня Горе Человеческое слезами обдавало, словно волнами, а не ослаб я пока, друг мой любезный. Бесслезный я, не пристают ко мне слезы, А вот пить я их не стану, спасибо тебе, что предупредил. Не обманет теперь казака Горе Человеческое.

Положил Макар под голову шашку свою да пику, закрыл глаза и уснул. Уж болотный в траву уполз потихоньку. А Горе Человеческое уже тут как тут.

Спешит к казаку. Седые космы на голове шевелятся, к спине кувшин глиняный веревками привязан, а в кувшине слезы людские плескаются. На ногах у Горя башмаки из кошачьих шкур: идет Горе тихо, не услышишь.

Вот подходит Горе Человеческое к казаку, кувшин со слезами от спины отвязывает и шепчет:

– Слезы соленые, слезы горькие, лейтесь на казака, отнимайте его силы, расслабляйте его сердце. Тоска-кручина, слеза-сиротина, горе-паутина, с казаком сроднитесь, казака в полон возьмите.

Пошептала так старуха, Горе Человеческое, в горсть слез набрала из кувшина и плеснула казаку в лицо.

Открыл Макар глаза, посмотрел на Горе и говорит:

– Ну, вот и отдохнул я. Пора и в путь-дорожку собираться. А ты чего это, старуха, забрела сюда?

А Горе Человеческое смеется:

– Куда тебе, казак, в путь собираться, когда ты и руки не поднимешь. Был ты казаком, а слезами людскими я тебя побрызгала – сам слезой стал. Возвращайся-ка ты домой, поплачь-погорюй, потом уж и разговаривать будем.

Макар чубом встряхнул и говорит:

– Дай-ка, старуха, водицы попить из твоего кувшинчика. Что-то во рту пересохло.

– Попей, попей, казак, – обрадовалась старая. – Мне не жалко.

Подает она Макару слезы человеческие, а сама думает:

"Пей, казак, пей слезы людские, совсем тряпкой станешь".

Взял Макар кувшин, перевернул его вверх дном и вылил слезы людские на землю.

Старуху от этого даже в жар бросило.

А Макар говорит:

– Был бы я не бесслезный, может, и одолела бы ты меня, старая. Да слезы не по мне: сердце у меня твердое, руки крепкие. Иду я с Лихо-Мраком биться, Песню Легкокрылую из неволи вызволять на радость людям. С тобой, Горе Человеческое, сейчас недосуг возиться, а придет время – и за тебя возьмусь. Геть с дороги, ведьма старая!

Схватил казак свою шашку, взмахнул ею – Горе как ветром сдуло. Поглядел Макар вверх, а там уже Горный Орел парит, могучими крыльями воздух рассекает, гордой головой показывает: "Иди, казак, поспешай, вон там Лихо-Мрак Песню в неволе держит".

И опять идет казак через поля широкие, через леса зеленые. Жаворонки в небе трелью заливаются, в высокой траве кузнечики весело стрекочут, в степи суслики свистят-посвистывают.

Откуда-то стайка скворцов примчалась, веселым хороводом над Макаром

Бесслезным закружилась, закричала:

– С-с-ско-р-р-рей, с-с-ско-р-р-рей, казак! Скор-р-р-рей Песню Легкокрылую выручай!

Медведь из лесу вышел, на задние лапы встал, да как рявкнет:

– Здравствуй, Макар! Куда путь держишь?

– С Лихо-Мраком биться, – отвечает казак. – Песню из неволи выручать.

– До-о-обре, до-о-обре! – говорит Мишка. – Худо будет – кликни, помогу. Я с Лихо-Мраком давно драться собираюсь.

А тем временем Горе Человеческое пришло к Дум-горе, застонало-закричало, правой рукой взмахнуло – отвалилась каменная глыба от горы. Вошло Горе в Дум-гору, левой рукой взмахнуло – снова глыба на место стала.