Героический эпос народов СССР. Том второй

Покуда она его звала,
Галера от пристани отплыла,
Далеченько в Черное море ушла.
А в то же воскресенье
В полуденную пору
Ильяш Бутурлак глаза раскрывает.
Галеру озирает,
А ни одного турчина не примечает.
Тогда Ильяш Бутурлак на палубу взбегает,
Кошку Самойла встречает, в ноги ему упадает:
"Ой, Кошка Самойло, гетман запорожский, батько казацкий!
Не будь же ты таков ко мне,
Как я напоследок моего веку к тебе!
Бог помог тебе неприятеля победить,
Да не сумеешь ты до христианской земли доплыть!
Вот как учини:
Половину казаков в оковы закуй да на весла посади,
А половину в дорогое турецкое платье обряди:
Ведь будем еще от Козлова на Цареград путь держать,
Выйдут из Цареграда двенадцать галер нас встречать,
Будут Алкана-пашу с девкою Санджаковною
По свиданью поздравлять, —
Как будешь им отвечать?"
Как Ильяш Бутурлак научил,
Так Кошка Самойло, гетман запорожский, учинил:
Половину казаков заковал да на весла посадил,
А половину в дорогое турецкое платье нарядил.

Вот они от города Козлова к Цареграду подплывают,
Сразу из Цареграда двенадцать галер выбегают,
Галеру встречают, из пушек стреляют,
Алкана-пашу с девкою Санджаковною
По свиданью поздравляют.
Но Ильяш Бутурлак делом смекнул:
Сам на передний помост шагнул,
Турецким беленьким платочком махнул, —
То по-гречески, как грек, говорит,
То по-турецки, как турок, кричит.
Молвит: "Вы, турки-янычары, братцы, не шумите,
От галеры в сторону отступите,
Наш Алкан-паша пировал всю ночь,
Головы поднять ему невмочь,
С похмелья болеет.
Сказал: "Как пойду назад,
Не забуду вашей ласки, встретить буду рад!"
Тогда турки-янычары от галеры отступали,
К Цареграду отплывали,
Из двенадцати пушек палили-стреляли,
Почет воздавали.
А казаки тоже не зевали —
Семь штук больших пушек заряжали,
Почет отдавали.
После на Лиман-реку поспешили,
Перед Днепром-Славутой головы склонили:
"Хвалим тя, господи, и благодарим!
Были пятьдесят и четыре года в неволе,
Так не даст ли нам бог теперь хоть часочек воли!"

А на Тендре-острове Семен Скалозуб
С войском в заставе стоял
Да на ту галеру взоры кидал,
Своим казакам такое сказал:
"Казаки, панове-молодцы!
То ли без толку эта галера бродит,
То ли пристани не находит,
То ли войско на ней царево,
То ли вышла за добычей на ловы?
Так вы, молодцы, примечайте —
По две больших пушки заряжайте,
Ту галеру грозным громом встречайте —
Гостинцем угощайте!"
Казаки ему отвечают:
"Семен Скалозуб, гетман запорожский,
Батько казацкий!
Видно, сам ты боишься
И нас, казаков, страшишься.
Не без толку эта галера бродит,
И пристань она находит,
И нет на ней войска царева,
И не вышла она за добычей на ловы, —
Это, может, давний, бедный невольник из неволи убегает".
"А вы не доверяйте,
Хотя бы по две пушки заряжайте,
Галеру грозным громом встречайте,
Гостинцем угощайте:
Коли турки-янычары — побивайте,
Коли бедный невольник — помогайте!"
Тут казаки, словно дети, неладно поступили:
По две пушки больших зарядили,
Галеру гостинцем угостили,
Три доски в судне пробили,
Воды днепровской напустили…
Тогда Кошка Самойло, гетман запорожский,
Делом смекнул,
Сам на помост шагнул,
Алые, крещатые, давние знамена достал, развернул,
Распустил,
К самой воде опустил,
Сам низко-пренизко голову склонил:
"Казаки, панове-молодцы!
Не без толку эта галера бродит
И пристань знает, находит,
И нет на ней войска царева,
И не вышла она за добычей на ловы:
Это давний, бедный невольник,
Кошка Самойло, домой возвращается снова
Пятьдесят и четыре года пробыли мы в неволе,
Так не даст ли нам бог теперь хоть часочек воли!"
Тогда казаки на каюки вскочили,
Галеру за расписные борта ухватили,
На пристань тащили:
Дуб за дубом, и с Семеном Скалозубом
На пристань встащили.
Тогда злато-синие киндяки поделили казаки,
Златоглавы — атаманы,
Турецкую белую габу — казаки-бедняки:
А галеру на огне спалили,
А серебро-злато на три части поделили:
Первую часть отложили, на церкви дарили —
На святого Межигорского Спаса,
На Трахтемировский монастырь,
На святую Покрову сечевую дарили, —
На тех, что давним казацким коштом возводили,
Чтоб они, с утра до ночи,
Милосердного бога за казаков молили.
А вторую часть меж собой поделили:
А третью часть сложили,
Пир учинили,
Гуляли, пили,
Из семипядных пищалей палили,
Кошку Самойла поздравляли, хвалили:
"Здоров, — молвят, — здоров, Кошка Самойло,
Гетман запорожский!
Не сгинул ты в турецкой неволе,
Не сгинешь с нами, казаками, на воле!"
Правда, панове, полегла
Кошки Самойла голова
В Киеве-Каневе монастыре…
Слава не умрет, не поляжет!
Будет, будет слава:
Промежду казаками,
Промежду друзьями,
Промежду удальцами,
Промежду добрыми молодцами.
Утверди, боже, людей наших,
Христианских,
Войска Запорожского, Донского,
Со всею чернью днепровскою, низовою,
На многая лета,
По конец света!