Героический эпос народов СССР. Том второй

Первоначальный вариант эпоса, возникший на юге Азербайджана, отличается непосредственной связью с историческими событиями XVII века. В нем отразилась живая память народа о восстании крестьян и городской бедноты против феодальной власти.

Известный исследователь народного эпоса академик Академии наук Туркменской ССР профессор Б. А. Каррыев в своей книге "Эпические сказания о Кёр-оглы у тюркоязычных народов" (М., "Наука", 1968) приводит достоверные исторические источники, свидетельствующие о реально существовавшей личности народного вожака и талантливого певца по имени Кёр-оглы. Зерно исторического факта пышно проросло в народной фантазии, вырастая в грандиозное и вечно зеленое древо поэтического сказания о герое, сумевшем защитить простых людей против кровавых тиранов.

Вместе со своей дружиной Кёр-оглы строит неприступную крепость — город Ченлибель (в других национальных версиях — Чандыбиль, Чамбул, Шамли-биль, Джамбил-бел), где народ живет независимо от жестоких ханов и султанов.

Мотив крепости Ченлибель вырастает в таджикской версии в идею счастливого "Золотого кишлака" — сказочной страны Чамбул, где царит равенство, братство, изобилие и благоденствие. В узбекской версии Чамбиль — престольный город благородного царя Гороглы, который благополучно правит страной мудрыми законами справедливости.

В азербайджанско-туркменской версии события происходят главным образом в форме реальной действительности, в ней преобладает колорит народного быта и обычаев, — герои выступают в образах реальных людей, со своими радостями и печалями, победами и поражениями.

В узбекской версии благородный правитель Гороглы — это сказочный герой, обладающий фантастическими способностями волшебника и оборотня. Он опирается на покровительство мифических святых — сорока чильтин и двенадцати имамов. Сказочно-фантастические и любовно-приключенческие сюжеты в узбекской версии являются главной поэтической доминантой.

В таджикской версии воспета страна Чамбул, которая целиком принадлежит трудовому люду — ремесленникам, охотникам и хлебопашцам. Ее основал простой пастух-табунщик Гуругли (Гургули), который, как и Гёроглы в туркменской версии, родился в могиле матери, гонимой и угнетаемой богатым родичем — жадным купцом Ахмедом. Гуругли был вскормлен молоком кобылицы, рос среди пастухов, работал табунщиком, был храбр, справедлив, обладал редким талантом поэта-песенника, музыканта-импровизатора. Снискав любовь и уважение народа, Гуругли был избран правителем (султоном) страны Чамбул. Главное дело героя в этом эпосе не поединки с драконами и враждебными богатырями, а строительные, хозяйственные, житейские заботы страны и ее оборона от непрекращающихся нападений врагов. В азербайджанской версии жизнь героя посвящена военным походам и дерзким вооруженным вылазкам против напавших на страну Чамбул ханов и султанов.

Все национальные версии цикла эпических сказаний о легендарном народном герое (Кёр-оглы, Гуругли, Гёроглы) типологически можно разделить на две группы, условно назвав их западной и восточной: западные — кавказские (армянская, грузинская, дагестанская) версии по своей идейно-художественной трактовке тяготеют к азербайджанской версии; восточные — казахская, каракалпакская, тобольская (сибирские татары) версии ближе всего к узбекской. Туркменская имеет много сходных черт и с азербайджанской и таджикской версиями.

И вместе с тем все национальные варианты эпоса совершенно различны по своей поэтической фактуре. Идейно-художественное содержание каждой из них отчетливо выражает характер исторического мышления и художественной традиции духовной культуры данного народа.

Прав В. А. Каррыев, указавший, например, на стилистическую близость казахской версии с поэтикой таких национально самобытных сказаний, как — "Кобланды-батыр", "Кыз-Жибек", "Камбар-батыр" и др. В азербайджанской версии воплотились непреходящие богатства кавказской ашугской поэзии. Не случайно, что в репертуаре азербайджанских, армянских, дагестанских ашугов песни "Кёр-оглы" до сих пор занимают большое место. Эпос "Гуругли" унаследовал богатые традиции ирано-таджикской мифологии и древней сказочной поэзии. И. С. Брагинский справедливо заметил сходные черты идейно-художественных компонентов "Гуругли" и "Авесты".

Каждая национальная версия эпического цикла "Кёр-оглы" является неотъемлемой частью нетленных богатств поэтической культуры своего народа.