Героический эпос народов СССР. Том второй

Проснулся. И чует Давид,
Что он стал могуч. Одежда отца
Сделалась тесной ему.
Конь заржал, словно гром загремел, подбежал.
Давид взнуздал его, — сел на него,
Засмеялся и поскакал.
Глядит Давид — железный столб
Среди пути стоит.
И конь сказал: "Давид,
Вот этот столб, что видишь ты, —
Столб испытаний Мгера.
С размаху разрубишь — пойдем воевать,
А не разрубишь его — не пойдем".
Меч выхватил Давид, ударил по столбу,
Меч-Молния тот столб рассек.
Так быстро рассек его Молния-Меч,
Что столба отсеченный кусок не упал,
Остался кусок на куске.
А Давид и не знал, что он столб разрубил,
Огорчился Давид,
Увяло сердце в нем, и он сказал:
"Ноги! Были б слабыми вы,
Никогда б сюда не дошли,
Чтобы мне по столбу не бить, —
Не увяло б сердце мое!
Руки! Были б слабыми вы,
И не смели взяться за меч,
Чтобы Мгеров столб разрубить, —
Не увяло б сердце мое!
Очи! Были б темными вы,
Вы не видели б этот стыд,
Что я столб не мог повалить, —
Что с Меликом не биться мне!"

Вдруг ветер налетел, завыл,
Ударил он в железный столб
И столб свалил.
Давид глядит и видит гладкий срез,
Где столб он разрубил.
Заликовал, сказал:

"Вечно зеленеть ногам,
Быть бы им еще резвей
За то, что я столб железный рассек!
Вечно зеленеть рукам,
Быть бы им еще сильней,
Чтоб живым от них не ушел Мелик!
Это видевшим глазам —
Не погаснуть ввек!"
Сказал, погнал коня.
У тех камней, холмов, и гор, и родников
Благословенья попросил
И так им с пеньем говорил:

"Как бог, творящий добро,
В щедротах неиссякаемы вы!
Эй! Студеные родники Цовасара,
Отрадными оставайтесь вы!
Буду жаждать в бою, принимая удары, —
В тоске обо мне оставайтесь вы,
Прохладные ветра Цовасара.
Отрадными оставайтесь вы!
Буду полон я томленья и жара, —
Прохладными оставайтесь вы!"

Давид погнал коня на войско Мсра-Мелика.
Он видел — есть небесным звездам счет,
А тем шатрам арабским счета нет.
Стал на горе Давид,
Глядит, — несметнее морских песков кишат войска.
Он головою покачал, сказал:
"Боже мой, как же мне с громадой такой воевать?
Будь они даже стадом весенних ягнят,
А я был бы голодным львом, —
Я не смог бы всех задрать, растерзать!
Когда б я пожаром стал,
А стогами стали шатры,
А я б не смог их испепелить, пожрать!
Если бы пеплом стали они,
А я ураганом стал, —
Я не смог бы их поднять, разметать!"

Джалали угадал его думы, сказал:
"Эй ты, маловер! Отчего твой страх?
Сколько твой меч сразит,
Стольких я своим огненным дыхом спалю!
Скольких твой меч сразит,
Стольких грудью я повалю!
Скольких твой меч сразит,
Стольких копытом я раздавлю!
Не унывай, — гони меня!
Лишь не разлучайся со мной".
От этих слов окреп душой Давид.
Он поскакал. Коню сказал:
"Стой! Я предупрежу сперва,
А после — нападу".
И Давид со скалы закричал: "Эгей!
Эй, кто спит — поскорей вставай!
Кто проснулся — коня взнуздай!
Кто взнуздал — доспех надевай!
Кто с мечом — на коня влезай!
Не говорите потом, что Давид,
Как вор, пришел и ушел тайком!"

Умолк Давид. Ворвался в стан.
Рубил, рубил и говорил:
"Скачи, мой конь, скачи!
Рази, мой меч, рази!"
Мечом рубил, конем давил,
Поток кровавый трупы уносил.

Кери-Торос взглянул
На войско Мсра-Мелика.
И видит он — средь войска
Смятение: со всех сторон
Тревога, вопль и стон.
Друг друга люди топчут, бьют,
Тогда сказал Кери-Торос:
"Ну, други, подымайтесь, — с нами бог,
Резня пошла в войсках Мсра-Мелика!
Нагрянем снизу мы на них!
Так сверху, в лоб, арабов бил Давид.
А снизу, в тыл, их бил Кери-Торос.

В войсках Мелика был араб-старик,
Отец семи сынов.
Его и семерых сынов его
Насильно на войну пригнал Мелик,
Идет старик,
Кричит: "Ай-вах! Ай-вах! —
И без оружия, с открытой головой,
Он выступил из гущи войск,
Сказал: — Дорогу мне! К Давиду я иду,
Ему я все скажу, — спасу от смерти вас!"
Пришел, перед Давидом стал,
Сказал: "Давид, сынок!
Удержи коня, послушай меня,
Я слово тебе скажу!"
"Что ты, дедушка, скажешь?" — спросил Давид,
И молвил старик: "Давид,
Что же это делаешь ты?
Ведь живые люди перед тобой,
А ты без жалости рубишь их!..
Зачем ты губишь их?
Дети малые дома у них,
Отцы и матери дома у них.
Все они — обездоленный бедный люд,
Это войско несчастное ты пожалей!
Если ты их убьешь,
Грех великий на душу возьмешь".
"Зачем же они пришли? —
Спросил Давид старика, —
За какие наши грехи
Против нас ополчились они?"