С. Халеоле - Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Когда сестры уже не было на земле, к концу второй четверти пятого года, Ка-онохи-о-ка-ла вновь сошел на землю, чтобы удовлетворить свою страсть к Лаиэ-лохелохе.

Не в тот раз, но он сделал так, что Ке-калукалу-о-кева стал верховным правителем вместо Ка-хала-о-мапу-аны, и прорицатель стал его главным советником.

На Кауаи теперь правила Маиле-хаи-вале, на Оаху — Маиле-калухеа, на Мауи и других островах [73]— Маиле-лау-лии, а на острове Гавайи — Маиле-пакаха.

Когда Ке-калукалу-о-кева стал править всеми островами, Ка-онохи-о-ка-ла приказал ему исполнить обязанности правителя, поглядеть, как живут люди на подвластных ему островах, а Лаиэ-лохелохе он велел остаться вместо Ке-калукалу-о-кевы.

Ке-калукалу-о-кева взял с собой только своего главного советника — прорицателя.

Так Ке-калукалу-о-кева отправился в путь, и в тот же день Ка-онохи-о-ка-ла тоже покинул землю. Однако он не вернулся в свой дом, а стоял и смотрел, как плывут в океане каноэ Ке-калукалу-о-кевы.

Потом он сошел обратно и стал искать встречи с Лаиэ-лохелохе, но и в тот раз зло еще не свершилось.

Когда они встретились, Ка-онохи-о-ка-ла попросил Лаиэ-лохелохе остаться с ним наедине, и по приказанию великого вождя все приближенные удалились.

Когда Ка-онохи-о-ка-ла и Лаиэ-лохелохе остались одни, вождь сказал:

— Уже третий год одолевает меня любовь к тебе, ибо красотой ты превзошла и затмила сестру. Но вот кончилось мое терпение, и не в силах я сдержать мою страсть к тебе.

— О великий вождь, — спросила его Лаиэ-лохелохе, — чем можешь ты умерить свою страсть? Что ты думаешь делать?

— Лишь одно поможет мне, — ответил ей Ка-онохи-о-ка-ла, — если ты соединишься со мной.

Тогда Лаиэ-лохелохе сказала:

— О великий вождь, нельзя нам касаться друг друга, потому что тот, кто растил меня от рождения до замужества, строго-настрого велел мне хранить себя от мужчин. Иди к нему, великий вождь, проси у него позволения.

Ка-онохи-о-ка-ла пришлось умерить свой пыл и возвратиться на небо к своей жене Лаиэ-и-ка-ваи. Но не провел он на небе и десяти дней, как им вновь завладела преступная страсть, и не было у него сил противиться ей.

Чтобы облегчить свои муки, он вновь спустился на землю, чтобы встретиться с Лаиэ-лохелохе.

Однако теперь он знал, что она послушна наказу своего приемного отца, поэтому решил сначала получить его согласие.

Ка-онохи-о-ка-ла пришел к Капу-каи-хаоа и сказал ему:

— Я хочу на время соединиться с Лаиэ-лохелохе, но я не возьму ее к себе насовсем, а лишь должен снять с моего сердца тяжелую ношу страсти к твоей любимице. Она уже знает о моем желании, но послала меня к тебе, чтобы ты дал на то свое согласие, вот я и пришел к тебе.

— О Небо среди Небес, — сказал Капу-каи-хаоа, — я согласен, великий вождь. Иди к моей любимице, это будет справедливо, потому что ничего не досталось мне за все мои хлопоты. Велико было наше желание, мое и приемной матери твоей жены Лаиэ-и-ка-ваи, чтобы Ке-калукалу-о-кева стал мужем нашей приемной дочери. Так и случилось, но все досталось другим, а мне ничего. Все острова он отдал твоим сестрам, а я, который дал ему жену, не получил ничего. Но чтобы не случилось несчастья, владейте своей женой вместе.

На том закончился их тайный сговор, и Капу-каи-хаоа вместе с Ка-онохи-о-ка-ла пошел к Лаиэ-лохелохе.

— Дочь моя, — сказал он Лаиэ-лохелохе, — вот тебе муж, слушайся его. Небо наверху, а земля внизу. Велика наша удача, и никто не осмелится посягнуть на нас. Взгляни на того, кто тяжко страдает из-за тебя.

Тут Лаиэ-лохелохе отбросила свои сомнения, и три дня Ка-онохи-о-ка-ла с Лаиэ-лохелохе не разнимали объятий, а на четвертый день Ка-онохи-о-ка-ла возвратился в Каха-каэкаэа.

Однако не прошло и нескольких дней, как Ка-онохи-о-ка-ла вновь ощутил любовные муки и даже изменился в лице.

На четвертый день он так сказал Лаиэ-и-ка-ваи, и слова его были лживыми:

— Странная была у меня ночь. Я совсем не спал и все время слышал барабанный бой.

— К чему бы это? — спросила его Лаиэ-и-ка-ваи.

— Верно, с нашими родичами на земле случилась беда, — ответил ей Ка-онохи-о-ка-ла.

— Если так, — сказала Лаиэ-и-ка-ваи, — иди к ним.

Заручившись согласием жены, Ка-онохи-о-ка-ла в мгновение ока оказался внизу, подле Лаиэ-лохелохе. Однако Лаиэ-лохелохе никому не хотела зла.

Ка-онохи-о-ка-ла и Лаиэ-лохелохе сошлись по желанию вождя, но Лаиэ-лохелохе не любила его, не по своей воле осквернила она себя близостью с небесным вождем, а по воле жадного Капу-каи-хаоа.