С. Халеоле - Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Так сказал Аи-вохи-купуа, и в ту же ночь Хау-аилики, снарядив двойное каноэ, отправился в путь. Прошло много дней.

Когда каноэ Хау-аилики проплывало мимо Мака-хана-лоа, он и его гребцы увидели над Кеаау радугу. Тут главный советник Аи-вохи-купуа сказал Хау-аилики:

— Посмотри на радугу над Кеаау. Это Лаиэ-и-ка-ваи пришла поглядеть на тех, кто катается на волнах.

— А я думал, что Лаиэ-и-ка-ваи не покидает Пали-ули, — сказал Хау-аилики.

На другой день, после полудня, когда они приплыли в Кеаау, Лаиэ-и-ка-ваи с младшими сестрами Аи-вохи-купуа уже возвратились в Пали-ули.

Когда Хау-аилики и его спутники сошли на берег, много людей собралось поглядеть на юношу, не уступавшего красотой Кауакахи-алии и Аи-вохи-купуа. Они громко восхищались его красотой.

На другой день, на рассвете, туман опустился на Кеаау, а когда он рассеялся — слушайте! — на берегу уже сидели шесть девушек, и одна затмевала красотой всех остальных. Так в первый раз сестры Аи-вохи-купуа показались людям вместе с Лаиэ-и-ка-ваи.

Лаиэ-и-ка-ваи и ее подруги сидели на берегу, а Хау-аилики прохаживался перед ними, желая привлечь к себе взгляд Лаиэ-и-ка-ваи. Но кто такой Хау-аилики! Пустое место, да и только!

Четыре дня являлась Лаиэ-и-ка-ваи в Кеаау, и Хау-аилики всеми способами старался привлечь к себе ее внимание, но она не желала его замечать.

На пятый день надумал Хау-аилики показать возлюбленной Лаиэ-и-ка-ваи свое искусство в катании на волнах, а надо сказать, что на Кауаи Хау-аилики был первым среди пловцов. Всех превзошел Хау-аилики в Кеаау и прославился своей ловкостью и красотой.

В этот день, едва рассвело, жители Кеаау, мужчины и женщины, взяли доски и ушли далеко в море.

Пока они раздевались на берегу, Хау-аилики тоже снял с себя одежды, взял в руки длинную доску оло и направился к тому месту, где сидели Лаиэ-и-ка-ваи и ее подруги. Долго стоял перед ними Хау-аилики. Наконец сестры Аи-вохи-купуа заметили его, и он им понравился.

— Если бы отец с матерью не поклялись, что мы останемся девственницами, я бы взяла Хау-аилики в мужья, — сказала Маиле-хаи-вале, обращаясь к Лаиэ-и-ка-ваи.

— Мне он тоже по душе, — сказала Лаиэ-и-ка-ваи, — но бабушка будет против, так что нечего о нем и думать.

— Ни ты, ни мы не вольны выбрать себе мужа, — отозвалась Маиле-хаи-вале.

Хау-аилики еще немного покрасовался перед девушками, потом поймал волну и уплыл на ней в море.

Когда Хау-аилики был уже далеко, одна из девушек крикнула ему:

— Плыви назад!

— Нет! — крикнул ей Хау-аилики, потому что не хотел плыть на одной волне со всеми остальными. Он хотел плыть один, подальше от других, чтобы Лаиэ-и-ка-ваи по достоинству оценила его ловкость, а там, может, и полюбила его. Слушайте все!

Хау-аилики остался один. От большой волны отделилась маленькая волна, и едва стала она набирать силу, как Хау-аилики поймал ее и стрелой понесся к берегу.

Жители Кеаау и сестры Аи-вохи-купуа громко славили Хау-аилики, лишь одна Лаиэ-и-ка-ваи не обращала на него внимания!

Хау-аилики слышал крики и был уверен, что теперь Лаиэ-и-ка-ваи позовет его… Слушайте все! Хау-аилики перебрался уже на пятую волну, а Лаиэ-и-ка-ваи все не звала его, и он в первый раз усомнился в своей удаче. Верно, не зря Аи-вохи-купуа назвал Лаиэ-и-ка-ваи строптивой.

Когда Хау-аилики понял, что Лаиэ-и-ка-ваи не обращает на него внимания, то решил плыть без доски.

Он оставил доску, а сам направился к дальним бурунам.

Лаиэ-и-ка-ваи посмотрела и сказала:

— Хау-аилики, верно, сошел с ума.

— Да нет, — ответили ей сестры, — он собирается плыть на волне без доски [38].

Хау-аилики был уже возле дальних бурунов, когда прямо над ним поднялась большая волна, но он успел стать на гребень, и пена, похожая на челюсти свиньи, потянулась к его шее. Все, кто был на берегу, восторженно закричали, и даже Лаиэ-и-ка-ваи в первый раз улыбнулась. Такую ловкость ни она, ни ее стражницы, еще никогда не видели.

Заметив улыбку Лаэи-и-ка-ваи, Хау-аилики вообразил, что своей ловкостью полюбился принцессе, и в ожидании знака от нее стал покорять одну волну за другой и плыл уже на пятой волне, а знака все не было.

Грустно стало Хау-аилики, что Лаиэ-и-ка-ваи не обращает на него внимания, и стыдно за хвастливые речи на пиру у Аи-вохи-купуа, о которых мы знаем из предыдущей главы.

Хау-аилики все плавал и плавал на послушных ему волнах, пока не пришло время Лаиэ-и-ка-ваи возвращаться в Пали-ули. Она махнула Хау-аилики рукой, отчего Хау-аилики возрадовался и возгордился: