Оливия Кулидж - Легенды Севера

– Ты хорошо знаешь дом Откеля. Где у него кладовая? – спросила она.

– Во дворе рядом с кухней, – пробормотал раб.

– Отлично, – сказала Халльгерда. – Теперь слушай меня. Я дам тебе двух коней. Ты поскачешь к Откелю и с наступлением темноты нагрузишь их. Разбросай при этом вещи, а когда будешь уходить, подожги все. В суматохе никто и не заметит пропажу.

– Я не вор! – с достоинством крикнул Мелкольв. – Не хочу выполнять такое поручение.

– Я убила мужчин получше тебя, – огрызнулась Халльгерда. – Никто не станет искать тебя, кроме мужа, но он будет рад, что я убила своего раба, а не соседского.

– Я пойду, хозяйка, – торопливо согласился раб.

В тот вечер он поскакал на Церковный Двор. Рано утром мальчик вернулся со свертками масла и сыра, которые Халльгерда спрятала в свою пустую кладовую.

– Ты поджег постройку? – спросила она.

– Да, хозяйка, все хорошо загорелось. Я видел отблески огня от реки, где остановился, чтобы починить обувь. Пламя взвилось высоко, а вокруг бегали люди. Я слышал их крики. Думаю, кухня тоже сгорела.

– Очень хорошо, – сказала Халльгерда. – Вижу, ты полезный человек. Ну, теперь Откель из Церковного Двора получил по заслугам.

Откель был потрясен потерей своих кладовых. Он посчитал, что пожар возник случайно, от искры, вылетевшей из кухни и попавшей в один из амбаров. Но днем к нему с пастбища пришел человек, сообщил о следах копыт у реки и принес кинжал и пояс Мелкольва, которые раб оставил, когда чинил обувь.

– Я узнаю этот нож! – вскрикнул Откель. – Он принадлежит Мелкольву, которого я продал Гуннару… Гуннару… Почему единственный человек Гуннара, который знает, где находятся мои кладовые, появился здесь в ночь пожара?

Он бросился на пепелище и стал бегать вокруг него. Строения были полностью разрушены, и хозяин не мог найти многого, но убедил себя и без доказательств.

– Кладовую сначала обокрали, а потом подожгли, – заявил Откель.

– Если мы сможем свалить это на Гуннара, – сказал его друг Скамкель, – то ославим его на всю Исландию, как вора.

– Для этого нам нужны доказательства, – ответил Откель, выпрямляясь и потирая брови испачканной пеплом рукой. – Все случившееся понятно, но для суда у нас ничего нет.

– Слушайте меня, – сказал Скамкель, – и скоро у нас будут все необходимые доказательства. Я знаю людей Гуннара. Они любят поиграть в великодушие, раздавая еду прямо у дверей дома. Пошли туда бродяг и воров, чтобы они принесли оттуда что-нибудь. Если хорошо сделать дело, можно будет выгнать Гуннара из страны.

Через несколько дней Гуннар вернулся домой с собрания с большой компанией. Халльгерда не могла удержаться и выставила на стол лучшие продукты.

– Где ты взяла масло и сыр? – удивленно спросил муж, поскольку знал, что ничего подобного в доме давно не было.

– Занимайся своими делами и оставь домашние заботы мне, – ответила Халльгерда, так как была уверена, что он не станет ссориться с ней в присутствии гостей.

– Где ты взяла эту еду? – громко крикнул Гуннар. Странные слухи о пожаре у Откеля уже распространились по округе, и, хотя никаких имен не упоминалось, ходили слухи, что соседские кладовые могут оказаться полными.

Халльгерда ничего не ответила, но Гуннар заметил на ее лице виноватое выражение. Он сделал два быстрых шага и ударил жену по щеке.

Халльгерда отпрянула назад, споткнулась о табурет и неуклюже шлепнулась на пол на глазах у гостей. Звук пощечины раздался в полной тишине. В этой же тишине женщина поднялась и отряхнула пыль со своего ярко-синего платья.

– Два человека умерли за меньшее, чем пощечина, – четко проговорила она. – Можешь быть уверен, я припомню этот удар, даже если ждать придется двадцать лет.

– Уберите эту еду со стола! – крикнул Гуннар слугам, повернувшись спиной к жене. – Наши гости извинят меня за скудное угощение, о котором я предупреждал их по дороге.

Масло и сыр унесли со стола. Их заменило копченое мясо, которого у Гуннара было в достатке.

– Принесите эля, – приказал хозяин. После этой команды языки развязались, и мужчины начали громко разговаривать обо всем на свете, кроме еды.

На следующий день Откель и Скамкель сидели на сыроварне и укладывали сыр в формы, которые Откель позаимствовал у жены. Халльгерда продолжала строить из себя благородную леди, и бродяги принесли необходимые доказательства.

– Он наш! – крикнул Скамкель. – Этот сыр точно подходит под нашу форму, и совершенно ясно, что его сделали в ней.