Елена Воробьева - Летописи Арванды. Легенды спящего города

Тосканы… Той самой Тосканы, чьим сердцем была Флоренция,

объединяя под одной короной 10 областей: Аренццо, Гроссето,

Фиренце, Ливорно, Лукку, Масса-Каррара, Пизу, Пистойю, Прато

и Сиену.

Покои герцогини подавляют роскошью — и хотя дворец строил-

ся не для нее (он принадлежал семье Медичи, потом — герцогам

Лотарингским, которые покинули его после прихода Наполеона),

но ей он подходил, как никому другому. За окном шелестит и бла-

гоухает роскошный сад, ставший прообразом самого Версаля…

Звук льющейся воды фонтана вторит дыханию ночи… Но Элиза

не видит и не слышит этого таинственного великолепия — она в

раздражении смотрит на Паганини, перебирающего ноты… Он

уже давно искал повод оставить Элизу, он жаждал свободы, так же,

как тогда, когда мечтал вырваться из-под опеки своего отца. Бле-

стящий Тосканский двор утомлял его, теперь же кроме праздно-

сти и интриг примешивалась нервозность и озабоченность обста-

новкой вокруг власти Наполеона, который потерпел поражение в

России. Для самого Паганини стало слишком душно и тесно — он

хотел свободы…

Э л и з а ( в о з м у щ е н н о ) :

Никколо! Ты неблагодарный! Как мог ты милость позабыть,

Тебе оказанную нами — и увольнения просить?

Все эти годы честь и слава слагались у Маэстро ног…

На многое имел ты право! Тебе наскучил мой порог?

Когда тебя я отпустила, и на полгода ты пропал —

То пал в объятия Полины… А мне еще дороже стал!

Ты возвратился, я простила! Четыре года пронеслось…

Скажи теперь мне — что за сила тебя зовет в туманы звезд?

Я знаю, что сестра забыла тебя и тешиться с другим…

Она так ветрена, игрива… А я жила тобой одним!

Теперь же ты меня бросаешь — ты охладел за восемь лет…

Ты благодарности не знаешь… Никколо! Дай же мне ответ!

Элиза в гневе ударяет кулачком по подоконнику, вспугнув ночную бабочку… Ее

глаза блестят, она очень эффектна в эту минуту. Паганини, наконец, отрывается

от нот и смотрит на нее… Хотя — нет, взгляд его уходит в темноту сада, ку-

паясь в серебре водяных струй, огибая дорожки, зарываясь в густую листву…

Черные глаза его смотрят сквозь Элизу отрешенно…

Н и к к о л о ( у с т а л о ) :

Что мне сказать теперь, Элиза… Мне тяжела любая цепь!

Меня влечет за свежим бризом — я загнан, пойман, словно вепрь!

Я знал всегда, что мы простимся, любовь останется вдали —

Мир слишком сильно изменился, иными стали я и ты…

Твои упреки непонятны — ведь именно со мной твой двор

Роскошным стал и лоск парадный, как королевский, приобрел.

Что во Флоренции, что в Лукке, я привлекал к тебе людей,

А сам лишь маялся от скуки, живя средь шелковых цепей…

Элиза, пылко мы любили, но ты смотрела на меня,

Словно в коллекцию купила образчик редкого зверья…

Элиза, княжество Тосканы теперь у ног твоих лежит,

И если Лукки было мало, с лихвой Тоскана возместит —

Все десять областей готовы, признав владычицей тебя,

Служить сестре Наполеона! Благословляя и любя…

Элиза, я тебе не нужен — сиянье твоего венца

Восторгом отзовется в душах, улыбкой самого Творца!

Элиза, ты великолепна! Божественна! Но я устал

От совершенства королевы, мне тягостен твой пьедестал!

Так отпусти меня, принцесса! Все лучшее уже прошло —

Мне тягостен порядок трезвый и твой роскошный, праздный двор…

Гнев Элизы достигает высшей точки — она выступает на середину комнаты,

принимая величественную позу…

Э л и з а ( и с п е п е л я я М а э с т р о в з гл я д о м , б р о с а -

е т е м у с и с т и н н о к о р о л е в с к о й и н т о н а ц и е й ) :

Маэстро! Княжество Тоскана должно иметь роскошный двор,

Вам уходить покуда рано — закончим этот разговор!

Вы остаетесь украшеньем, свидетельством и торжеством,

И гениальным приложеньем триумфа — во дворце моем!

Паганини горько усмехается, пожимая плечами, отчего одно из них, которое

выше, кажется, взлетает… Весь его вид как бы говорит: очень жаль… мне очень

жаль

Н и к к о л о :

Нам лучше попрощаться сразу — рассвет освободит меня

От власти отданных приказов, и от капризных искр огня…

Блистательнейшая, прощайте — жить невозможно мне давно

Среди придворной высшей знати — судьбой иное суждено!

Меня не удержать вам силой, я покидаю вас сейчас,

Запомнив, что меж нами было, и свет когда-то милых глаз…

Он вышел, не оглядываясь, Элиза хотела остановить его, но решила, что он все