Эпосы, легенды и сказания - Беовульф

под кров отеческий,
к своим сородичам

в земли дальние,
их вскормившие,

ибо знали,
как много датских

славных витязей
в этом зале

было убито.
Но Бог-заступник,

ткач удачи,
над ратью гаутской

вождем поставил
героя, чья сила

верх одержала
над вражьей мощью

в единоборстве,
– воистину сказано:

Бог от века
правит участью

рода людского!
Исчадие ночи

вышло на промысел;
воины спали, [45]

уснула охрана
под кровлей высокой,

из них лишь единый
не спал (известно,

без попущенья
Судьбы-владычицы

хищная тварь
никого не утащит

в кромешное логово),
на горе недругу

он ждал без страха
начала схватки.

Из топей сутемных
по утесам туманным

Господом проклятый
шел Грендель

искать поживы,
крушить и тратить

жизни людские
в обширных чертогах;

туда поспешал он,
шагая под тучами,

пока не увидел
дворца златоверхого

стен самоцветных,
– не раз наведывался

незваный к Хродгару,
сроду не знавший

себе соперника,
не ждал и нынче,

найти противника,
дозор дружинный

в ночных покоях.
(Шел ратобитец

злосчастный к смерти. [46])
Едва он коснулся

рукой когтелапой
затворов кованых —

упали двери,
ворвался пагубный

в устье дома,
на пестроцветный

настил дворцовый
ступил, неистовый,

во тьме полыхали
глаза, как факелы,

огонь извергали
его глазницы.

И там, в палатах,
завидев стольких

героев-сородичей,
храбрых воителей,

спящих по лавам,
возликовал он;

думал, до утра
душу каждого,

жизнь из плоти,
успеет вырвать,

коль скоро ему
уготовано в зале

пышное пиршество.
(После той ночи

Судьба не попустит
– не будет он больше

мертвить земнородных!)
Зорко высматривал

дружинник Хигелака
повадки вражьи,

стерег недреманный
жизнекрушителя:

чудище попусту
не тратило времени!

тут же воина
из сонных выхватив, [47]

разъяло ярое,
хрустя костями,

плоть и остов
и кровь живую

впивало, глотая
теплое мясо;

мертвое тело
с руками, с ногами

враз было съедено.
Враг приближался;

над возлежащим
он руку простер,

вспороть намерясь
когтистой лапой

грудь храбросердого,
но тот, проворный,

привстав на локте,
кисть ему стиснул,

и понял грозный
пастырь напастей,

что на земле
под небесным сводом

еще не встречал он
руки человечьей

сильней и тверже;
душа содрогнулась,

и сердце упало,
но было поздно

бежать в берлогу,
в логово дьявола;

ни разу в жизни
с ним не бывало

того, что случилось
в этом чертоге.

Помнил доблестный
воин Хигелака

вечернюю клятву:
восстал, угнетая

руку вражью,
– хрустнули пальцы;

недруг отпрянул
– герой ни с места;

уйти в болота,
зарыться в тину

хотело чудище,
затем что чуяло,

как слабнет лапа
в железной хватке

рук богатырских,
– так обернулся

бедой убийце
набег на Хеорот!