Михаил Акимов - Мифы нового времени

Я обращаю взгляд на Зевса: бог, молча, сидит на троне. Могучие руки сжаты в кулаки на подлокотниках. Гера нежно гладит его руку, но Громовержец словно и не замечает её. Что видят глаза бога? Может быть утро над Пелопоннесом? Солнце, освещающее его богатые зеленью края. Может быть долину реки Скамандр, что берёт своё начало в горах Иды? Кто знает? Возможно, Громовержец смотрит в след одиноко бредущей девушки, которая медленно, но неотвратимо приближается к входу в царство мёртвых. Зевс видит, как хрупкую фигуру окружают тени, как она вздрагивает, плотнее прижимая руки к груди. Что ведёт эту смертную прямо к его брату Аиду? Зевс глубоко вздыхает и чуть шевелит пальцами, а где-то далёко внизу бьёт молния и раздаётся гром.

Девушка смотрит на вспышку слепящего света, которая разгоняет вековечную тьму на пороге царства Аида. Чахлые сухие деревья, растущие по бокам тракта мёртвых, загораются ярким пламенем, освещая одинокой фигуре путь. Торжественным салютом взмывают в воздух искры, провожая в последний путь дерзновенную смертную, которая не убоялась тьмы и смерти. Девушка ступает под своды огромной пещеры, имеющее начало, но не ведающей конца. Высокий тёмный свод, теряется где-то далеко вверху, создавая ощущение бесконечности. Впереди река, но её воды тихи, а течения нет. На берегу высится фигура, закутанная в просторный черный плащ. Возле неё на воде замерла утлая лодчонка. Девушка подходит к перевозчику, протягивает ему один обол и садится в лодку, назвав своё имя:

– Береника…

Мишка внимательно посмотрел на меня, словно хотел убедиться, что я сейчас не натяну на голову треуголку и не ринусь завоевывать Европу, и спокойно спросил:

– Ты что, с дуба рухнул? Что надо привезти?

– Ничего особенного, проще говоря, одну единицу холодного оружия, – я ответил своему брату и партнеру по бизнесу таким же внимательным взглядом. Оба мы стояли у стола, на котором лежала папка, полученная мной у заказчика.

– И ты поверил в этот бред? Да ты даже в Бога не веришь, а тут вдруг, «задание».

– Посмотри, – я закатал рукав свитера, на который успел сменить запачканную кровью рубашку, и показал Мише глубокую свежую рану на плече, – видишь? А ее могло бы и не быть.

– Раны? – переспросил он. – Конечно, не поехал бы…

– Руки, Мишутка. Руки могло бы не быть, – хмуро ответил я, – после того, что я сегодня увидел, я могу поверить во все, что угодно.

– Ребятам уже сказал, про задание? – буркнул Миша и сел в свое кресло, насупившись.

Я кивнул и тоже сел.

– И тебя никто не послал?

– Пусть попробуют, мигом пойдут на спокойную размеренную работу, охранниками офисов.

– Ну, это как водится, – уже добродушно хохотнул брат. Он достал из маленького холодильника две банки пива. – Лови, посмотрим бумаги, обсудим.

– Да и, к тому же, им ничего не придется делать, – я открыл пиво и одним махом осушил банку Старопрамена на половину, – я лечу один. Это их непременное условие, – поспешил сказать я, заметив, что Миша собирается возмущенно возражать, – все будет в порядке, могу тебя уверить. Игра стоит свеч, и эти свечи отнюдь не от геморроя. Сделаю дело, и мы можем все на покой уходить. Заработок, разделим по стандарту.

Миша удивленно посмотрел на меня.

– На покой? – его брови взметнулись вверх.

– На покой, – кивнул я, – глянь на сумму гонорара.

Миша посмотрел. Минуты две он не мог ничего сказать, слова, будто застряли у него в горле.

– Это гонорар, или квартальный бюджет небольшой благополучной фирмы? – уголки его губ поползли к ушам, еще немного и они бы достигли цели. – Да с такими деньгами нам самим охрана понадобится.

Да, пара слов о нашем бизнесе: собственно, мы, то есть я, Миша и еще несколько толковых парней выполняем интересную работу, связанную с определенным риском для физического здоровья, нервной системы и самой жизни. За некоторую сумму в денежном эквиваленте мы сопровождаем какой-нибудь груз либо человека, подозрительного с точки зрения властей, законных и не очень. Находим, похищаем, привозим. Наемники мы, ага.

Задачи по физическому устранению, по-научному, мокрухе, стараемся не брать, но что только не случается во время перевозки. Попытки перехвата товара, наезды, распальцовки, а потом, возможно, и перестрелка. А уж там двухсотых только считать успевай. Хлопцы в моей команде бывалые, сам их отбирал. Настоящие волкодавы, прошедшие через огонь и свинец. Что говорить, если я во всех этих заварушках потерял только одного человека. Да и этот человек стоил больше, чем все так называемые боевики, заваленные нами. До сих пор Пашу Медведя вспоминаем добрым словом. Хороший мужик был, правильный, единственный из нас семейный. Трудно мне было в глаза Риты смотреть, когда говорил про гибель ее мужа. Чувствовал себя виноватым. Хотя, что значит чувствовал, виноватым и был. Это же я его в свое время уговорил идти к нам, как ни возражала его жена. Паша был человек волевой, Риту не послушал. Вот…