Николай Непомнящий - Последние из атлантов

Четвертая волна захватила восточные острова — Гран-Канарию, Лансароте и Фуэртевентуру. Это были представители так называемого средиземноморского ти­па, физическая характеристика которого определялась доликоцефалией и узким носом. Они принесли с собой более совершенные формы керамики, «пинтадеры» и пше­ницу, а также нефритовые долота. Однако большинст­во их начинаний погибло, так как на островах не наш­лось подходящих материалов. Именно этим людям жите­ли острова обязаны совершенной религиозной органи­зацией, некоторые черты их культуры носили явные европейские черты. Возможно, среди этих пришельцев были и эгейско-ливийские элементы, условно принятые наукой как гараманты.

Конечно, кроме этих основных миграций, имели мес­то иные вторжения — арабов, поздних берберов, много­численных пиратов, о которых упоминали еще пираты Бонтье и Леверье.

В целом же население Северной Африки («Белой Аф­рики», по выражению некоторых этнографов и антропо­логов), которая скорее всего и являлась родиной канарцев, было преимущественно европеоидным с незначи­тельной примесью негроидов и представителей древней­шей койсанской расы.

Европеоиды обязаны свом происхождением здесь доисторическим миграциям и арабскому вторжению в VII—XI веках. Волны древних миграций шли в основ­ном из Восточного Средиземноморья. Эти протосредиземноморцы и основали древний берберский слой и тра­дицию замкнутых европеоидных поселений Северной Аф­рики. Арабы, пришедшие позже, подчинили своему влия­нию и практически уничтожили во многих районах этот слой.

Почти одновременно с древними средиземноморцами Африканского континента достигли кроманьонско-ев-ропеоидные группы из Западной Европы — западным пу­тем, через Иберийский полуостров и Гибралтар. Типич­но кроманьонские черты древних североафриканских ске­летов проявляются на стоянках в Мехта Афалу и в сов-ременнном населении Северо-Западной Африки. Более чем тысячелетняя колонизация финикийцев, греков и римлян, несмотря на значительное культурное и полити­ческое влияние в «Ливии», не привела к каким-либо существенным антропологическим сдвигам древнебер-берского слоя. Таково мнение многих ученых.

«На улицах Тенерифе мои друзья указывали на самых настоящих блондинок, мелькавших среди жгу­чих брюнеток. Да и вообще, в разных уголках острова люди, которые знали, что меня интересуют гуанчи, часто внезапно обращили мое внимание: «Посмотри, настоя­щий гуанч!» И всегда это был человек со светлыми во­лосами и голубыми глазами, совершенно отличный от ка-нарцев испанского происхождения».

Мы не случайно привели цитату из книги известно­го южноафриканского писателя Лоуренса Грина «Остро­ва, не тронутые временем». Этот автор входит в число тех немногих исследователей, которые признают, что не все гуанчи истреблены в ходе захватнических войн, часть их жива.

Среди обширной литературы о Канарских островах большое место занимают работы Доминика Вельфеля. Это имя не раз встречалось на страницах нашей книги. Вся его работа — удар по закостенелому взгляду на ка-нарцев как на исчезнувший народ. Получив от круп­нейших научных обществ Европы значительную сумму на переезды и ксерокопии, Вельфель совершил поездку по архивам Италии, Ватикана и Испании в поисках новых источников по истории островов.

Ученый поставил перед собой задачу — установить, как часть населения пережила катастрофу завоевания и испанского господства, в какой форме вошли древние жители в состав нового колониального населения остро­вов. Это было возможно только благодаря анализу исто­рических источников, ранее неизвестных. Вельфель обс­ледовал многие архивы и собрал фотокопии огромного числа документов, которые позволили по-новому взгля­нуть на нынешнее население Канарских островов (после смерти ученого «Архивум канариум» перешел во владение Кильского университета в ФРГ).

Остановимся на последствиях нормандско-испанского завоевания. По общепринятой версии, в войне с колонизаторамй, длившейся до конца XV века, количество канарцев сократилось с 20 тысяч до 600 человек. Сра­жались они с величайшим мужеством, этого Вельфель не отрицает. Но обнаруженные «нетронутые» манускрип­ты, в подлинности которых никто уже теперь не сомне­вается, сообщают, что политика искоренения населения архипелага проврдилась далеко не так интенсивно, как принято было считать. Так, например, некоторые вожди гуанчей, сообщает ученый, яростно боровшиеся против завоевателей в течение многих лет, оказывались вдруг в лагере испанцев, заключали с ними союзы, почитались вместе со своими подданными как соплеменники испан­цев...