Уильям Шекспир: Мера за меру

Ну, тут похуже виселицы будет…

Тебе прощаю я твои слова.
Садись. Ну, а себе его попросим
Мы место уступить.

Позвольте, сударь…

Найдется ль у тебя довольно слов,
Достаточно ума или бесстыдства,
Которые могли б тебе помочь?
Коль есть – на них надейся лишь, пока
Всего я не открою, а тогда —
Покинь надежду.

Грозный государь!
Виновнее моей вины я был бы,
Храня надежду быть не обличенным,
Когда узнал, что вы, как божий суд,
В дела мои проникли. Государь!
Не длите же позора моего.
Примите за допрос мое признанье:
Судите и приговорите к смерти.
Вот милость, о которой я прошу.

Марьяна! Подойдите. – Говори:
Ты был с ней обручен?

Да, государь!

Ступай и обвенчайся с ней немедля.

Святой отец! Свершите вы обряд
И возвратитесь с ними; вы, надсмотрщик,
Сопровождайте их.

Мой государь!
Позором графа я смущен сильнее,
Чем странностью всего, что происходит.

Приблизьтесь, Изабелла! Духовник ваш
Теперь ваш герцог. Но – как и тогда
Служил вам поученьем и советом —
С одеждою я сердца не сменил
И предан вам, как прежде.

О, простите,
Мой государь, что утруждать я смела
Величие неузнанное ваше!

Вы прощены. Но, милое дитя,
И вы меня простите. Знаю я,
Смерть брата вашего гнетет вам сердце.
Вы удивляетесь, зачем скрывался,
Когда бы мне лишь стоило открыться,
Чтобы его спасти? Зачем я медлил?
О, милая, виной поспешность казни:
Она свершилась раньше, чем я думал,
И замыслы разрушила мои.
Но мир ему. Он нынче и вечной жизни,
Где страха смерти нет. Она прекрасней,
Чем жизнь под страхом смерти на земле.
Утешьтесь же: он счастлив!

Да, я знаю.

Вот новобрачный.

Он вас оскорбил
Разнузданным своим воображеньем.
Его простите – ради Марианы.
Но так как брата вашего казнил он,
Виновным он является вдвойне.
Он честь невинной девы опозорил
И не исполнил данного ей слова —
Ценою этой брата пощадить!
И самый милосерднейший закон
Взывает громко к нам его ж словами:
«За Клавдио – наместник, смерть за смерть!»
Всегда ведь отвечает гневу – гнев,
Любви – любовь; так по его примеру
И воздадим мы мерою за меру. —
Открылась, Анджело, твоя вина;
Ты отрицать ее уже не можешь.
Тебя казнят на той же самой плахе,
Что Клавдио, и с той же быстротой.
Казнить его!

О добрый герцог!
Ужель в насмешку вы мне дали мужа?

Нет, он в насмешку вашим мужем стал!
Решил я вашу честь восстановить
И счел необходимым обвенчать вас,
Иначе то, что он вас опозорил,
Могло бы жизнь испортить вам в дальнейшем
И счастью помешать в союзе новом.
Его богатства все хоть по закону
Отходят к вам, но мы их отдаем
Как вдовью долю вам. Они вам купят
И лучшего супруга.

Добрый герцог!
Иного, лучшего я не прошу!

И не просите: твердо я решил.

Кротчайший государь…

Мольбы напрасны!
Взять и казнить его.

Теперь вы, сударь!

О государь! – Друг нежный, Изабелла!
Со мною вместе преклони колена,
И буду я тебе служить всю жизнь.

Вы просите рассудку вопреки:
Когда б она за Анджело молила,
Дух брата встал бы с каменного ложа
И ужасом убил ее.

О друг мой!
О Изабелла! Только преклони
Со мной колена рядом, только руки
Воздень безмолвно – и не говори,
Я все скажу. Ведь праведником часто
Становится раскаявшийся грешник.
Кто не грешил – не каялся. Быть может,
Раскается и муж мой? Изабелла!
Ужель не склонишь за меня колен?