Ли Юй - Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти

Надо вам заметить, что Соперник Куньлуня был человеком упрямым и крутым. Именно поэтому он всем внушал страх и даже ужас. Доброе слово обычно пролетало мимо его ушей. Однако нынче, после праведных речей старца, в нем вдруг проснулась совесть. Никто не понуждал его к раскаянью. В его душе вдруг родилось желание избавиться от зла и встать на добрый путь. И он сказал монаху так:

– Все, что я делал прежде, конечно, недостойно благородного мужа – цзюньцзы. Но я поступал так не из корысти, а чтобы помочь другим. В мире слишком много богатеев, которые трясутся над своим добром, боятся истратить свои богатства. Вот я и брал у них совсем немножко и помогал другим – вовсе не себе! Словом, я делал добрые дела. Сейчас ты мне сказал, учитель, что мои проступки очень велики, их слишком много, а потому в этом мире иль в ином я непременно должен ждать возмездия. Однако нынче я решил «повернуть свою главу». Могу ли я покаянием загладить свои грехи?

– Его грехи намного тяжелее, чем твои! – Одинокий пик ткнул пальцем в сторону Вэйяна. – Однако всей своей душой он обратился к добру и тронул этим Небо, которое, приняв двух чад его, позволило ему расплатиться с прошлыми долгами. Я не выдумал сию историю, ты услышал ее своими собственными ушами. Отсюда ты поймешь, что можно ждать от покаянья.

Услышав, что его друг решил обратиться к добрым делам, Вэйян – Упрямый камень возликовал душой и рассказал Сопернику Куньлуня о том, как еще три года тому назад отверг советы старца, вступил на недобрый путь и как потом свершилось над ним возмездие.

– Все случилось точно как он сказал – слово в слово! В моей жизни, как в зеркале, ты можешь увидеть жизнь свою!

Соперник Куньлуня еще больше укрепился в своем решенье. Низко склонившись перед Одиноким пиком, он попросил его свершить над ним обряд пострига. Последующие двадцать лет сурового обета и благочестия подвели его к Вратам Истины, и наконец он скончался, а в одночасье с ним скончались Одинокий пик и Упрямый камень. Как говорится: «Умерли они в сидячей позе!» [134]Отсюда видно, что и обычный человек когда-нибудь может стать буддой. Однако в жизни есть две вещи, которые ему мешают: погоня за богатством и сластолюбие. Из-за них он не может отыскать брод, который позволил бы добраться до другого брега. Вот отчего в Небесном зале – в раю, на площади безбрежной, так мало обитателей, наоборот, в аду – в узилище подземном, на пространстве узком – скопились тысячи существ. Верховный государь небес пребывает в чистой праздности, а Владыка ада Яньлован занят множеством дел, коих решать не успевает. Попутно скажем, что совершенномудрый человек, способный, как говорится, вскрыть и Небеса и Землю, должен воздержаться от рожденья дев и всяким способом ограничить свои богатства.

В заключенье приведем две строки из «Четверокнижия», [135]дабы еще раз напомнить о возможных проступках, которые свершает человек: «Разве может стать совершенномудрый тот, кто произвел изображение истукана для могилы?»

Заключение гласит:

Поначалу в этой книге мы ощущали чувство благодарности к совершенномудрому – шэнжэню, а в конце повествования появилась как бы некая обида на него. Будто совершенномудрый человек не способен испытывать ни радости, ни беспокойства. И кажется, что книга эта лишь служит людям для забавы. В нужном месте, однако, появились две строки из «Четверокнижия», как некая попытка оправданья мудреца. В конце мы спросим, что же означают слова: «Подстилка из плоти»? Что это: средство познать самого себя или некое клеймо за преступленья?

Писатель Ли Юй и его творчество в истории китайской литературы и культуры – явление весьма необычное, в известной мере – уникальное. Это объясняется, однако, вовсе не количеством написанного и каким-то особенным его разнообразием. Многие литераторы той же поры (XVII век), например знаменитый прозаик и драматург Фэн Мэнлун или выдающийся новеллист Пу Сунлин, написали нисколько не меньше Ли Юя, а может быть, даже и больше. Отличие Ли Юя в другом – в большой самобытности и оригинальности его литературного таланта. «Он создает особый мир», – писал о нем один из современников. Едва ли не на всех его произведениях лежит печать яркой творческой индивидуальности, крупной личности, обладающей своеобразным талантом и оригинальными мыслями. В каждом из жанров литературы (в прозе, драматургии, а также в эссеистике) он оставил свой след, выделяясь среди других литераторов того времени, что и определило дальнейшую судьбу его творчества, впрочем, не всегда благополучную и далеко не однозначную.