Коллектив авторов - Памятники византийской литературы IV-IX веков

Особую популярность приобрело в Византии искусство миниатюры — кропотливый труд, особенно процветавший в монастырях. В рукописях сохранилось множество рисунков безвестных мастеров — свидетельство высокого уровня византийской живописной техники и наследования лучших традиций художников эпохи эллинизма.

Искусство ваяния, столь высокое и значимое в эллинском мире, вследствие изменившегося подхода к человеческой личности не имело особого значения. Византийская скульптура существует главным образом в жанрах рельефа на саркофагах, надгробиях и внешних стенах храмов, используя в основном те же сюжеты, что и живопись. На рубеже V–VI вв. как деталь на рельефах и фресках и как самостоятельное изображение появляется крест, который долгое время напоминал христианам гонения и поэтому изображать его избегали.

Столкновение античных традиций и потребностей, диктуемых христианизированной культурой, приняло своеобразную форму в области театрального искусства Византии. Христианская литургия, восприняв многое из сценического оформления и драматургических приемов греческой трагедии, постепенно (примерно к IX в.) превратилась в монументальное драматическое действо, — явление, аналогичное средневековым мистериям Запада. Алтарь с трехстворчатой дверью напоминал тройную дверь античной скенэ. Во время богослужения монологические рецитации чередовались с репликами-восклицаниями и песнопениями хора, разделенного на два полухория. Некоторые музыкальные части литургии представляли собой гимны-диалоги солиста и хора. Однако развитие новых эстетических принципов, требование от искусства отвлеченности и созерцательности привело к ослаблению динамики драматического сюжета.

Эпизоды из Евангелия, которые обычно подвергались драматическим переделкам, исполнялись с намеренным замедлением действия и своей статичностью напоминали раннехристианский литературный жанр «видений».

Существовал особый вид театрализованного церковного красноречия: для оживления и иллюстрации проповеди прерывались диалогическими сценками или антифонным пением. Первый памятник такого жанра относится к V в. Это энкомий (похвальная речь) деве Марии, написанный константинопольским епископом Проклом. После пространного вступления — возвышенно-риторичного гимна девственности — помещена живая сценка — диалог Марии и Иосифа, подозревающего жену в измене и не сразу постигающего божественную сущность событий. Затем следует диалог Марии и архангела Гавриила — тема, часто воспроизводимая мозаиками; в данном случае именно эта часть и обладает внутренней замедленностью. Энкомий заключает два монолога. Первый из них произносится богом: раскрывается божественное назначение Марии и объясняются грядущие события. Второй монолог произносит дьявол, который хочет помешать воплощению и действию божьей благодати.

Такие энкомии были главной частью больших церковных празднеств, называемых πανήγυρις исполнялись в лицах.

В других случаях церковные празднества усваивали те или иные детали античного обихода. Так, например, традиционная пляска на пасху напоминала возникшую некогда в Спарте пирриху; во время сбора винограда еще в VII в. призывали Диониса. Вне церковной сферы большой популярностью пользовались праздники Календ, Неомений, Дионисий, и др. с карнавальными шествиями, когда участники надевали трагические и комические маски.

Наряду с церковным театром в Византии существовала и светская сцена, на которой еще в VI в. ставилась греческая трагедия. Основным же светским репертуаром византийского театра были мимы и пантомимы — наиболее жизнеспособные из унаследованных от античности жанров. Пантомимы в соединении с акробатическими номерами и выступлениями дрессированных животных, видимо, включались в общую программу игр на ипподроме.

Античная классификация мимов по их тематике указывает две группы: бытовые мимы и мифологические травести. Византийская сцена восприняла из них только первые. Содержание мимов свелось при этом преимущественно к грубой эротике, и это вызвало к ним резко неприязненное отношение лиц, стоявших во главе христианского просвещения. Именно мимы имеет в виду Василий Кесарийский (IV в.), когда с презрением говорит о «лицедеях»; Иоанн Златоуст осуждает светскую музыку, по его мнению, лишь портящую нравы, и называет театры «постройками дьявола», а театральные представления — «торжищем бесов».