Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая

Богач желая поскорее кончить дело, на все согласился.

— Хорошо, хорошо! Я принимаю все ваши условия! Только, прошу вас, давайте поскорей!.. Не понимаю, к чему такие подозрения?.. Так я надеюсь! — воскликнул меняла и пошел в свою лавку.

Хань Цзывэнь направился в уездное училище, чтобы найти двух помощников в свадьбе. Ими стали Чжан Сывэй и Ли Цзюньцин, давние его друзья. Хань объяснил им, в чем дело, и, написав визитную карточку, отправился в ломбард Цзиня. Хозяин встретил гостей, как положено, чаем, а после церемонных разговоров кликнул в залу свою дочь Чжаося, что значит Утренняя Зорька. Вы, конечно, спросите, как выглядела девушка. А вот как:

Красота девушки привела молодого человека в восхищение. Они поклонились друг другу, после чего девушка удалилась во внутренние покои. Хань Цзывэнь тут же пригласил гадателя, чтобы тот дал совет, и ворожей изрек:

— Грядет вам большое счастье. Однако ж до свадьбы будут у вас суетные беспокойства!

— Главное — счастливый брак! — воскликнул Цзинь, которому не терпелось покончить с делом. — Что до суетных волнений — все это пустяки!

Он достал красную свадебную карточку полного размера и в ней записал: «Свадебный договор, составленный Цзинь Шэном из Хуэйчжоу и его дочерью Чжаося шестнадцати лет. С младенческого возраста моя дочь не была ни с кем обручена. Ныне ученый человек Хань Цзывэнь из Тяньтайского уезда Тайчжоуской области прислал свадебные дары, согласившись взять мою дочь в жены. Сговор состоялся по обоюдному согласию, и его дары были приняты, при этом никаких оговорок не сделано. Господа Чжан и Ли свидетельствуют сей документ. Первый год эры Счастливого Успокоения. Вторая луна, такой-то день».

Все трое поставили свои подписи, и бумага была вручена Хань Цзывэню, который опасался, что из-за крайней бедности в его свадебном деле может произойти любая непредвиденная случайность. И все же он не мог предполагать, что богач в один прекрасный день откажется от подписанного им договора. Однако речь об этом пойдет дальше.

А пока они выбрали благоприятный день и договорились о свершении положенных церемоний. К назначенному сроку юноша собрал свыше пятидесяти лянов, на которые с грехом пополам купил украшения и сшил платье, а также оставил себе немного наличных денег на расходы. Затем он достал особую карточку и в ней написал: «Почтительно передаю свой денежный дар. Вам низко кланяется зять Хань Цзывэнь». Дав своим друзьям по одному ляну серебра, он попросил их быть сватами. Жених и два друга с дарами отправились в закладную лавку Цзиня. Богач и его жена (а она была из фамилии Чэн), люди весьма состоятельные, не сильно обрадовались подаркам жениха, посчитав их нищенскими, но все же их приняли, потому как боялись за свою дочь. Дав согласие на брак, они сделали ответные дары, к слову сказать, весьма пребогатые, и отец передал сюцаю прядь волос, перевязанную синей нитью.

«Если бы не волнение из-за слухов, неизвестно, когда бы я приобрел себе жену! А сейчас есть у меня доказательства!» — с радостью думал сюцай, но об этом мы пока умолчим.

Время летит стрелой, солнце с луной снуют как челнок, жара уходит, и наступает хлад. Словом, прошел почти год, и наступил второй год эры Счастливого Успокоения. Лживые разговоры об отборе государевых дев понемногу утихли, и супруги Цзинь стали раскаиваться, что просватали дочь за бедняка. Что до Ханя, то он, потратившись на сговорные подарки, вконец опустошил свой кошелек, а потому не решался заводить разговор о свадьбе.

Однажды в закладную лавку Цзиня вошел пожилой человек в сопровождении юноши семнадцати-восемнадцати лет. Цзинь в это время занимался проверкой счетов.

— Зять, ты, оказывается, дома? А где же сестра?

То был брат жены — владелец ломбарда Чэн из Хуэйчжоу, который вместе с сыном Ашоу приехал, чтобы предложить родственнику открыть на паях еще одну закладную лавку. Цзинь поспешил навстречу гостям, а потом кликнул жену и дочь. После обычных разговоров о том, о сем, хозяин велел домашним принести подогретого вина.

— Я вижу, Чжаося стала совсем взрослой девушкой! Просватана или нет? — поинтересовался Чэн как бы между прочим. — Может быть, не стоило об этом спрашивать, но мой пащенок до сего времени не обручен, а потому, если ты не против, мы можем наших детей поженить!