Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. (Стихи, поэмы, романсы, арии)

Карабкаюсь в гору -

вершины ее не достичь.

Придет ли на помощь Ван Цяо* -

отшельник святой?!

Со мною в разладе

теперешний суетный век,

Гонима, как ветром холодным,

суровой судьбой.

Хребет восточный

грозен и велик,

Пронзает небо

заостренный пик!

На горных кручах -

одинокий скит,

И все вокруг

безмолвие хранит.

Нет, мастера

искусная рука

Не вылепит

такие облака!

И запахи и воздух

этих гор

Меня влекут

в заоблачный простор!

Отныне я

даю себе зарок

В горах дожить

мне небом данный срок.

Весенней водою

озера полны,

Причудлива в летних

горах тишина.

Струится сиянье

осенней луны,

Свежа в одиночестве

зимнем - сосна...

Пограничный район

по-осеннему дик и суров,

Собираются в путь

журавли накануне снегов.

Холода наступают -

в полях замерзает трава.

На застывших озерах

блестит подо льдом синева...

В этот радостный час

государю я предан душой,

Расписные знамена

осенней окутаны мглой.

Голосами свирелей

наполнился красный дворец,

Орхидеевый кубок

берет просвещенный мудрец.

Благородством и славой

обилен сегодняшний пир,

И такого веселья

вовеки не видывал мир.

В Поднебесной отныне

царят тишина и покой,

Всякий с радостью вторит

звучанью Свирели земной*.

Вы вернетесь туда,

где морской распахнулся простор.

Сняв чиновничью шапку,

забудете службу и двор.

Ваши весла опустятся

в воду прозрачных лагун,

Только солнце погаснет

и смолкнет звучание струн.

Вас кипящие волны

поднимут на гребни свои,

И лихая упряжка

уже не свернет с колеи.

О покое прибрежном

и во мне пробудились мечты,

И стыжусь я того,

что я пленник мирской суеты.

Вас холмы и сады

красотою своею влекут,

Только я не сумею

от тяжких избавиться пут.

Я грущу оттого,

что природа меняет свой лик,

Я жалею о том,

что так скоро кончается год.

Песня княжества Чу

отзывается грустью в душе,

Песня княжества У*

мне о доме забыть не дает.

На плечах исхудавших

просторное платье висит,

В волосах у меня

пробивается прядь седины.

На вечерней заре

я сижу в одинокой тоске,

Белохвостая цапля

кричит на исходе весны.

Я получил приказ,

покинув град столичный,

От дома вдалеке

найти себе приют.

Я лодку отвязал,

ее волна колышет,

Но думы о друзьях

отчалить не дают.

...Я слышу шум ветвей

дряхлеющего леса,

К сияющей луне

свой поднимаю взгляд,

Но красота небес

и эта даль лесная

От одиноких дум

меня не исцелят.

Мне, хворому, сейчас

не до мирской заботы, -

Мне больше ничего

не надо от людей.

Я покидаю их,

отныне я свободен

И поселюсь навек

в обители моей.

Пусть каждый новый день

и вправду будет новым,

И вы меня, друзья,

утешьте добрым словом.

Вдоль ограды пройдя,

выхожу я из западных врат

И на запад смотрю,

на вершины скалистых громад.

Как вздымаются круто хребты -

над грядою гряда,

Исчезает во мгле

бирюзовая даль без следа!

Утром иней белеет

на красной кленовой листве,

Вечерами туман

проплывает в густой синеве.

Вот и осень прошла, -

мне до боли ушедшего жаль.

В растревоженном сердце

глубокая зреет печаль.

О супруге своем

перепелка тоскует в силках,

Птица, сбившись с пути,

о покинутых помнит лесах.

Как умеют они

об утратах скорбеть... и любить!

Что ж тогда обо мне,

потерявшем друзей, говорить!

В отраженье зеркал

поседевшие пряди блестят,

Все просторнее кажется мне

мой привычный халат.

Я не верю тому,

кто зовет примириться с судьбой -

Только лютня одна

в одиночестве дарит покой.

Вешними днями

вновь начинается год,

Белое солнце