Низами Гянджеви - Хосров и Ширин

Закрыли желтые сверкающие кости,

Всплыл яркий Муштари, держа в руках указ:

«Шах — выбрался из пут, Шапуру — добрый час».

И вот в монастыре передохнул немного

Шапур прославленный: трудна была дорога.

И старцам, знающим небес круговорот,

Шапур почтительный вопросы задает.

Не скажут ли они, куда пойдет походом

С зарей красавиц рой, к каким лугам и водам?

Велеречивые сказали старики:

«Для неги дивных жен места недалеки.

Под грузною горой, там, на дремучих скатах,

Есть луг, укрывшийся меж зарослей богатых.

И кипарисов рой сберется на лужок,

Лишь их проснувшийся овеет ветерок».

Шапур, опередить стремясь кумиры эти,

Свой пояс затянул, проснувшись на рассвете.

И ринулся он в лес, что вкруг лужайки рос,

Чтоб с россыпью сойтись багряных этих роз.

Взяв листик худжесте, руки движеньем самым

Скупым хосровов лик он набросал каламом.

Рисунок довершил и в сладостную тень

Его он поместил, вложив в щербатый пень.

И будто бы пери, унесся он отсюда.

И вот пери сошлись, они чудесней чуда.

Со смехом на лужке они уселись в круг,

То вязь плетя из роз, то заплетая бук,

То выжимая сок из розы ручкой гибкой,

Сияя сахарной и розовой улыбкой.

И нежит их сердца сок виноградных лоз,

И розы клонятся к охапкам нежных роз.

И, зная, что лужок чужим запретен взорам,

В хмельной пустились пляс, живым сплетясь узором.

Меж сладкоустых лиц Ширин прельщала взгляд,

Сияя, как луна меж блещущих Плеяд.

Подруг любимых чтя, Ширин запировала,

Сама пила вино и милым пить давала.

Прекрасная, гордясь, что лик ее — луна,

Глядит, — и худжесте увидела она.

Промолвила Ширин: «Рисунок мне подайте,

Кто начертал его? Скажите, не скрывайте».

Рисунок подали. Красавица над ним

Склонилась; время шло… весь мир ей стал незрим.

Она от милых черт отвлечь свой дух не в силах,

Но и не должно ей тех черт касаться милых.

И каждый взгляд пьянит, он — что глоток вина.

За чашей чашу пьет в беспамятстве она.

Рисунок видела — и сердце в ней слабело,

А прятали его — искала оробело.

И стражи поняли, признав свою вину:

Ширин прекрасная окажется в плену.

И в клочья рвут они утонченный рисунок:

Бледнит китайский он законченный рисунок.

И говорят они, поспешно клочья скрыв:

«Поверь, его унес какой-то здешний див.

Тут властвует пери! С лужайки — быстрым бегом,

Вставайте! Новый луг отыщем нашим негам».

Сия кадильница в них бросила огонь,

И окурились все, как бы от злых погонь,

И, дымом от огня затмив звезду несчастий,

Конец погнали в степь, спасаясь от напастей,

Лишь только красный конь копытом на горе

Взрыл огненную пыль, пророча о заре,

И в каждой щели он отрыл багрянец клада,

В тот час, когда гора парче пурпурной рада, —

Шапур свой начал день; он снова под горой

Был прежде, чем туда примчался райский рой.

Еще заранее, достав бумагу, снова

Он начертал на ней красивый лик Хосрова.

И, услаждая дух, в тени большой горы

Цепь роз опять сплелась для песен и игры.

Посрамлена луна, лишь спало покрывало —

Египетская ткань, что их полускрывала.

Как будто нехотя вошли в игру. Росло

Веселье медленно, — ив пляске расцвело.

Но только увлеклись они живой игрою, —

Над ними начал рок шутить своей игрою.

Едва Ширин свой взор приподняла опять, —

Дано ей было вновь Хосрова созерцать.

Глядит: ее души затрепетала птица,

Язык утратил речь. Иль этот лик ей снится?

Для опьяненного немного нужно сна.

Дал глине горсть воды — насыщена она.

Зовет она подруг: «Что там? Что значит это?

Игра моей мечты? Игра теней и света?

Картину дайте мне». Рисунок скрыли вмиг.

Но солнца не укрыть! Кто сей забудет лик?

И девы молвили: «Здесь духи смяли травы.

Поверь, им не чужды подобные забавы».

И утварь подняли, стремясь от мнимых гроз,

И луг испуганно очистили от роз.

Вот Анка черная, исполненная гнева,

Зерно лучистое в свое внедрила чрево,

Вот гурии в степи, что Анджарак зовут,

Вновь обретя покой, вино тго чашам льют.

В хмелю, меж трав степных, заснули девы наши,

У ножек — базилик, в руках — пустые чаши.

День поднял голову из тканей мглы. Конец

Луне пришел. Весь мир златой надел венец.

И венценосные на троне бирюзовом