без автора - Две монахини и блудодей

Это стихи, сложенные в стародавние времена монахом по прозвищу «Малое Дитя». Он хотел предостеречь людей от опасностей, которые идут следом за распутством и любовною страстью. Впрочем, если уже зашла об этом речь, оговоримся, что распутство и любовь – не одно и то же. Возьмите, к примеру, древнее стихотворение, которое гласит:

Здесь изображается истинная любовь. А если кто просто-напросто охотится за женщинами, заботясь лишь о числе любовниц, а не о любовном чувстве, то выходит в точности по пословице: «Мешок с известью везде следы оставляет». Разве это любовь? Распутство, и ничего больше!

Любовная страсть бывает различна. Например, Чжан Чан подрисовывал жене брови, а Сыма Сян-жу даже во время болезни жаждал любви своей супруги [1]. Некоторые ученые насмехаются и над тем и над другим, но они забывают, что ласка – основа супружеской жизни. А стало быть, супружескую связь, подобную тем, какие мы только что назвали, можно именовать любовью истинной. Бывает и любовь, которую следует назвать «сторонней». Это любовь к изящным наложницам и соблазнительным служанкам. О тех, кто в ее власти, говорят, что они припадают к зеленому нефриту и пунцовому румянцу, что их окружает частокол золотых шпилек [2]. Такой человек способен воздвигнуть парчовый навес длиною в пятьдесят ли [3]. Он проводит дни в песнях и танцах, среди ив и вишен. Жизнь его течет под бирюзовой луной и лиловыми облаками и наполнена безмятежным весельем. Этот скакун, как гласит пословица, покрыт не одним седлом. Однако ж разве не бывает на одном стебельке несколько листьев!

Еще один вид любви – это когда расточают улыбки в домах веселья и ищут наслаждений среди «цветов». Здесь сходятся и расходятся подобно облакам на ветру, а чувства вспыхивают и гаснут так же быстро, как сохнет под солнцем роса. Лицо расцвело в улыбке – и уже не жалеют для нее дорогого платка. На придорожных станциях во время долгого пути мы стараемся рассеять унынье и тоску любовными объятиями меж цветов, озаренных сиянием луны. Да, веселые дома не знают нужды в беспутных гостях, но праведный человек постыдится упомянуть о девичьих комнатах. Такую любовь следует называть не иначе как беспутной.

Сеть любовной страсти опасна для любого возраста, и кто запутался в ней, уподобляется дикому зверю. Он готов залезть на стенку, проползти в самую узкую щелку, он отдает свою душу демону: Ради мимолетного наслаждения он становится злодеем и преступником. В нашем мире он идет на казнь, а в загробном царстве его ждет жестокая кара. Такую любовь следует называть злодейской.

Истинная любовь – не то, что «сторонняя», и тем более несравнима с злодейской или беспутной. Но и она способна заманить в ловушку и забрызгать грязью чистое имя. Человек, охваченный любовью, напоминает кумир, с которого соскребли позолоту, а иной раз доходит до такого ослепления, до такого злодейства, что не остановится и перед кощунством. Наш мир полнится молвой о его страшных и позорных поступках, а в подземном царстве растет список его преступлений. Вот почему мы хотим предупредить всех и каждого: проявляйте величайшую осторожность! Поистине верно гласят стихи:

Рассказывают, что в нынешнюю династию, в годы Сюань-дэ [4], жил в Синьганьском уезде, что входит в область Линьцзян провинции Цзянси, один цзяньшэн [5]по имени Хэ Ин-сян или Хэ Да-цин. Он был хорош собою, но нравом отличался крайне легкомысленным и беспутным.