Монахиня Елизавета М. Сенчукова - Благословенна Ты в женах. Богородичное правило с размышлениями монахини Елизаветы (Сеньчуковой)

В жизни чем значительнее личность, тем сложнее ее описать двумя словами. Какими только именами мы не зовем Божию Матерь! Невеста, Царица, Стена Нерушимая, тела моего Врачевание, души моей Спасение. Конечно, обращения к Ней исходят не только из Священного Писания, но и из всего опыта Церкви – того, что переживали люди, обращаясь к Ней.

Думаю, наиболее важно и глубоко трогательно для нас Ее имя – Мать. «О Всепетая Мати, рождшая всех святых Святейшее Слово!»

Священное Предание говорит нам, что Пресвятая Богородица после Вознесения на небо Своего Сына, Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, потрудилась в деле проповеди. Думаю, этот труд заключался не в каких-то дальних походах, хотя, по преданию, Она побывала у праведного Лазаря на острове Крит и на Афоне, однако поистине полноту Своей деятельной заботы и любви Она реализовывала по отношению к апостолам и верным ученикам Христовым, которые нуждались в Ее поддержке.

Материнство, материнское служение ближним – это уникальный, ни с чем не сравнимый подвиг. Материнская любовь изливается так, что зачастую нарушает законы общества: где нужно проявить строгость – она проявляет мягкость, где нужно действовать по правилам – она идет против них. Потому что мать руководствуется любовью.

Именно это снисходительное, любовное, заботливое отношение к людям и делает Божию Матерь Матерью всем нам. Печать материнства – это особая женская черта. Женщина может по-матерински относиться даже к незнакомым людям уже потому, что она – женщина. Так же и Матери-Деве Господь и Бог наш Иисус Христос усыновил всех нас на Голгофе! Оттого мы так трепетно и относимся к Ней, Его дару нам – как к высшей Маме, старшей Маме, самой главной Маме, Маме с большой буквы.

Пресвятая Богородица не оставила нам никаких особых наставлений. Кажется, Она была в тени Своего Сына. Но по свидетельству о Ней ранних церковных писателей, Она научала праведности одним Своим видом, от которого исходила благодать Божья и сияние вечной славы и любви Христовой.

Наверное, этим сиянием пронизаны и Ее иконы. Все ли они написаны как шедевры? Вряд ли. Но пребывание рядом с ними в молитве, безусловно, умиротворяет, возвышает, преображает нас. Это знает каждый, кто хотя бы раз с благоговением подходил к чудотворному или особо чтимому образу Богородицы. Такой образ мы призваны нести в наших душах, благоговейно склоняясь перед ним в молитве.

Одно такое молитвенное приношение Деве Марии и предлагается в этой книге – «Богородичное правило». Оно очень простое и в то же время глубокое: сто пятьдесят раз мы приветствуем Богородицу, проходя с Ней весь жизненный путь – от рождения до прославления у Престола Божия. Правило можно читать в буквальном смысле на ходу – молитву «Богородице Дево, радуйся!» почти каждый из нас знает наизусть, да и тропари праздников выучить нетрудно.

Молитва – это дыхание души. В суете и спешке нашего мира нежное и благоговейное обращение к Богородице даст мгновения покоя, наполнит наши сердца свежим воздухом присутствия Божия.

Верю, Пречистая по-матерински благословит каждого, кто к Ней обращается, увидит все наши слезы и раны, а затем подведет к Своему Божественному Сыну и Сама попросит Его явить нам Свою милость.

Меня зовут монахиня Елизавета. Я живу в Якутском епархиальном управлении. Несколько раз в неделю хожу по набережной реки Лены, за полтора километра, в Якутскую духовную семинарию – читать лекции.

Как-то сама собой в моем сердце родилась традиция – в дороге молиться Богородице. Не зря к Пречистой обращались сотни святых и простых верующих в любой момент жизни! В мороз эта молитва согревает, утешает и явственно защищает, в теплые деньки – просто радует душу. Идешь по набережной Лены, и кажется, будто идешь не совсем одна – где-то в небе парят ангелы, воспевающие Светлую и Чистую Деву. И Сама Она тоже здесь. И хорошо. И не страшно. И радостно. И небо – голубое, словно Ее покров, или белое, словно Ее лилии из райского сада.

На самом деле река Лена не доходит до набережной, только весной иногда ее воды тихонько плещутся маленькими озерцами среди проталин и появляющейся растительности внизу, за оградой. Поэтому летом я наслаждаюсь прекрасными заливными лугами, осенью – мирным засыпанием желтеющей травы, а зимой – бескрайней снежной пустыней, в особо холодные дни занавешенной загадочным и даже пугающим молочно-белым туманом.