Внешний смысл стихотворения, конечно, очень понятен: здесь растущая у древнего святилища сосна, — наверно, очень старая — могла естественно навеять мысль, что она должна помнить еще то время, когда боги жили на земле, — эпоху золотого века. Но не в этом смысле дело: кавалер хочет сказать, что сегодня, получив от нее знак особого внимания, он вспоминает то золотое время, когда они были счастливы, когда ничто, в том числе ее новое высокое положение, тогда отсутствовавшее, не мешало их любви. Дама этого эпизода, вероятно, героиня первых повествований — Эпизодов 4, 6 и 7.
Существует указание, что в ту эпоху подносимый предмет прикрепляли к ветке дерева, и на ней его протягивали, кому нужно, подобно тому, как теперь подают на подносе.
Горы в Японии большей частью покрыты густыми лесами.
Удайсе — нечто вроде генерала. Цунэюки был братом умершей и распоряжался похоронами.
т. е. он предпочитал взять другую тему.
Удайсе — звание, см. предыдущий эпизод, прим. 99.
Согласно комментаторской традиции, в местожительство отца Цунэюки.
Разумеется, для поднесения микадо. Такие камни употребляются в Японии для устройства различных прихотливых украшений в садах.
Имеются в виду особые украшения садов.
т. е. у женщины, принадлежащей к какому-то роду и бывшей женой или наложницей императора, родился от него сын.
Намек на новорожденного принца, который станет покровителем всего рода своей матери.
Условное обозначение: имеется в виду здесь, по-видимому, кавалер — главный герой большинства эпизодов; к тому же и японское слово окина — буквально «старец» — может прилагаться вовсе уж не к столь почтенным по возрасту людям.
т. е. в соответствии со своим «ничтожеством» не имевший права войти в помещение, но бродивший внизу той галереи, которая окружала центральное, устланное циновками, место. Все это, конечно, совершенно условное повествование.
Намек все на того же вероятного автора всего произведения — Аривара Нарихира.
Появление здесь разговора об охоте несколько неожиданно. Можно было бы при переводе этого избегнуть, так как слово кари — «охота» означает также «пикник, экскурсия с целью любования прелестью цветов». Но названия местностей, идущих дальше, заставляют думать, что все же вся компания занималась и охотой — соколиной, по всей вероятности: эти местности были знамениты именно такой охотой и составляли охотничьи угодья двора.
Специальное указание на танка, так как мужчинам более приличествовало бы писание китайских стихов.
«Река небес» — название Млечного пути. С нею связан миф о двух созвездиях — Ткачихи и Волопаса, которые, находясь по разным сторонам Млечного пути, раз в год близко подходят друг к другу, что дает повод к неисчерпаемым сравнениям, уподоблениям, повествованиям — особенно в области эротики. Последующие стихи имеют в виду именно этот миф.
Не мог или потому, что не сумел сложить удачное стихотворение, или же просто ввиду сильного опьянения.
Помимо явного смысла, стихи эти намекают на принца и дают ему понять, что всем присутствующим его уход спать к себе представляется слишком ранним, они еще не успели вдосталь насладиться его обществом.
Причина, почему и здесь пришлось Арицунэ вступиться за принца, разумеется, объяснений не требует.
Здесь имеется в виду обычай одарять гостей на пиршестве каким-нибудь предметом, чаще всего произведениями искусства, на память.
Кавалеру кажется очень подозрительным поведение принца, так необычно задерживающего его; ему кажется, что у того что-то есть на сердце, и он невольно начинает беспокоиться. Это беспокойство вскоре и оправдалось: с принцем что-то произошло недоброе, здесь не называемое, и он постригся в монахи.
По-видимому, принцу Корэтака предстояла иная судьба, может быть, даже престол, но что-то помешало, и он так кончал свои дни в забвении и печали.
Вероятно, тот же принц Корэтака.
Принцу как монаху не пристало, вообще говоря, употреблять вино; здесь он делает исключение для января, т. е. новогодних празднеств.
Читать дальше