Линь Цзи - Записи бесед мудростью освещающего наставника Чань Линь-Цзи из области Чжэнь

— Сегодня я устал.

Линь-цзи заметил:

— Что тот старец бормочет, словно во сне?

[Дэ]-шань тогда ударил его. Линь-цзи опрокинул веревочное сиденье. [Дэ]-шань на этом остановился.

Во время вскапывания земли по поводу всеобщего участия в работах[1] Линь-цзи увидел, что идет Хуан-бо, прекратил копать и встал, опираясь на мотыгу. Хуан-бо спросил:

— Этот молодец устал что ли?

Линь-цзи отвечал:

— Я еще не поднимал мотыги, как я мог устать?

Тогда Хуан-бо ударил его. Линь-цзи выхватил палку и одним ударом опрокинул Хуан-бо. Хуан-бо позвал монаха-помощника[2] и попросил:

— Помоги-ка мне подняться.

Вэйна подошел, поддержал [Хуан-бо] и спросил:

— Как вы, достопочтенный, позволили этому безумцу быть столь грубым?

Как только Хуан-бо поднялся, он ударил монаха-вэйна.

Линь-цзи, [продолжая] копать землю, сказал:

— Повсюду хоронят сжигая, а я вас здесь сразу живьем зарою[3].

Примечания

[1] Всеобщее участие в работах (пу чу). — Все члены общины должны были участвовать в каких-либо полезных для нее работах. Эта обязанность была введена Хуан-бо.

[2] Монах-помощник (вэйна) — монах, в обязанности которого входило наблюдение за персоналом и работами в монастыре.

[3] Повсюду хоронят сжигая, а я вас здесь сразу живьем зарою (Чжу фан хоцзан во чжэ-ли иши хо май). — Индийский обычай кремировать мертвых был заимствован китайскими буддистами, а также мирянами, но встречались и исключения (так, сам Линь-цзи был предан земле). В данном случае, очевидно, слова Линь-цзи выражают его желание наказать Хуан-бо и монаха-вэйна за непонимание.

Спустя какое-то время Гуй-шань спросил Ян-шаня:

— В чем смысл того, что Хуан-бо ударил монаха-вэйна?

Ян-шань отвечал:

— Настоящий разбойник[1] убегает, а стражник, который его преследует, подвергается палочным ударам.

Примечания

[1] Настоящий разбойник (чжэн цзэй). — Имеется в виду Линь-цзи, ударом опрокинувший Хуан-бо (§ 127), а досталось от Хуан-бо монаху-вэйна, который помог ему подняться.

Однажды, сидя перед Залом сангхи, Линь-цзи увидел, что идет Хуан-бо. Линь-цзи зажмурил глаза, тогда Хуан-бо сделал вид, что испугался, и вернулся в свою обитель.

Линь-цзи тут же последовал за ним в его обитель и поблагодарил его, согласно церемонии.

Главный монах стоял в ожидании. Хуан-бо сказал:

— Хоть этот монах и начинающий, но разбирается в таких делах[1].

Главный монах сказал:

— Ваши, почтеннейший, ноги почти не касаются земли, а вы при этом удостаиваете признанием какого-то новичка.

Хуан-бо шлепнул его по губам. Главный монах сказал:

— Если знает, то и хорошо.

Примечания

[1] Такие дела (цы ши). — Эти слова синонимичны термину «Великое Дело» (см. примеч. к § 7).

Линь-цзи дремал в Зале сангхи. Вошел Хуан-бо и, увидев его, ударил палкой по краю скамьи [чань]. Линь-цзи поднял голову, увидел, что это был Хуан-бо, и снова задремал. Хуан-бо снова ударил по краю скамьи и направился в верхнюю часть [Зала]; [там] он увидел главного монаха, занимающегося созерцанием, [и] сказал:

— Вот в нижней части[1] сидит новичок, а занимается созерцанием, что же ты здесь [предаешься] фантасмагории?

Главный монах спросил:

— А что делает этот старец?

Хуан-бо ударил по краю скамьи [чань] и ушел.

Примечания

[1] Верхняя часть, нижняя часть (шан цзянь, ся цзянь). — Как правило, Зал сангхи был обращен фасадом на восток, при этом северная его сторона называлась «верхней» частью, а южная — «нижней». Новообращенные сидели в нижней (южной) части Зала, а «ветераны» — в верхней (северной).

Некоторое время спустя Гуй-шань спросил Ян-шаня:

— В чем смысл того, что Хуан-бо вошел в Зал сангхи?

Ян-шань отвечал:

— Двойной выигрыш в одном состязании[1].

Примечания

[1] Двойной выигрыш в одном состязании (лян цай и сай). — Возможно двоякое толкование этой фразы: 1) Хуан-бо одержал верх и над Линь-цзи, и над главным монахом; 2) в каждой оппозиции (Хуан-бо — Линь-цзи, Хуан-бо — главный монах, Линь-цзи — главный монах) оба участника являются победителями.

Однажды во время всеобщего участия в работах Линь-цзи шел позади других. Хуан-бо, оглянувшись, увидел, что у Линь-цзи ничего нет в руках, и спросил:

— Где твоя мотыга?

Линь-цзи отвечал: