ТРИ МОНАХА

Той же ночью я отправился в Итидзё-Китакодзи к Преподобному Гэнъэ и сделался его учеником. Получив монашеское имя Гэнтику, я поселился на этой горе…

— Я понимаю, как глубоко вы должны меня ненавидеть, — продолжал Гэнтику, повернувшись к Касуе. — Убейте же меня. Я не стану просить пощады, даже если вы решите разрубить меня на кусочки. Правда, пролив мою кровь, вы воздвигнете преграду на пути госпожи Оноэ к обретению вечного блаженства. Клянусь Тремя Сокровищами, [19] Три Сокровища — Будда, его учение и его священнослужители. я говорю это не потому, что мне жаль расставаться с жизнью. Я рассказал вам все, и теперь вы вольны поступить со мною, как вам будет угодно. — И утер слезы рукавом своей рясы.

Тогда Касуя молвил:

— Даже если бы на стезю веры вас привела другая причина, разве мог бы я ненавидеть своего собрата? Но раз уж события, решившие вашу судьбу, связаны с госпожой Оноэ, я и подавно не могу питать к вам вражды. Не иначе как госпожа Оноэ — воплощение бодхисаттвы, явившегося в этот мир в облике женщины, дабы спасти наши заблудшие души. Теперь, когда я знаю о её великом милосердии, мне тем более трудно позабыть прошлое. Ведь не будь того, что было, разве отреклись бы мы от суетного мира и стали монахами? Мы с вами удостоились ни с чем не сравнимой благодати, и пусть это послужит нам утешением в скорби. Как я рад, что отныне обрел в вас брата!

С этими словами Касуя увлажнил слезами рукав своей рясы.

Наконец настал черед третьего монаха приступить к своей исповеди. Был он уже в преклонном возрасте, одет в ветхую рясу с широким оплечьем и беспрестанно повторял про себя молитвы. Морщинистое лицо его было черно, должно быть, долгие годы провел он в скитаниях, и вид имел до крайности изможденный. И все-таки, глядя на него, можно было сразу сказать, что человек этот не простого звания. Все это время он сидел, полузакрыв глаза и, казалось, погрузившись в дремоту.

— Теперь ваш черед рассказывать, — принялись тормошить его собратья, и тогда он молвил:

— Только что я выслушал ваши исповеди. Нет слов, чтобы выразить, как глубоко тронул меня ваш рассказ. Вот что значит неумолимый закон кармы! [20] Карма — один из основных догматов буддизма, в соответствии с которым судьба человека всецело предопределяется его поступками, совершенными как в нынешней жизни, так и в прошлых рождениях. Закон воздаяния и возмездия. История моего спасения не столь поучительна, и рассказывать о ней не стоит. Но промолчать теперь, после того, как вы поделились со мною самым сокровенным, было бы неуважением к досточтимым собратьям. Жаль занимать ваше внимание безделицей, но так и быть — слушайте.

Имя мое — Рокуродзаэмон. Я родом из земли Кавати и довожусь единственным сыном Синодзаки Камонноскэ, который состоял в родстве с семьей Кусуноки. Глава рода Кусуноки Масаеигэ [21] Кусуноки Масасигэ (1294–1336) — глава феодального дома Кусуноки, известный полководец. Сражаясь на стороне императора Годайго (годы правления 1319–1338), помог ему на время восстановить власть императорского дома, узурпированную военно-феодальными правителями дома Ходзё. Впоследствии, в 1336 г., под натиском коалиции феодалов, возглавляемых Асикагой Такаудзи, Годайго был вынужден бежать из столицы Киото на юг, в горы Ёсино. Годайго и его потомки образовали так называемую Южную династию в противовес Северной, которую поддерживала коалиция феодалов во главе с Асикагой, посадившая на трон в Киото отпрыска другой ветви императорского дома. Так было положено начало борьбе между Южным и Северным дворами, длившейся с 1336 по 1392 гг. приблизил к себе моего отца, советовался с ним по всем важным вопросам, делился всеми своими замыслами, так что все вокруг знали моего отца как наперсника Масасигэ. Масасигэ погиб в бою, отец мой вспорол себе живот и принял смерть вслед за своим господином.

После гибели Масасигэ главою рода Кусуноки стал Масацура. Он одаривал меня особыми милостями, и я в свой черед служил ему верой и правдой. Впоследствии Масацура тоже погиб в бою, я же был ранен, но враги не отрубили мне голову, и меня, чуть живого, вынес с поля брани и выходил один знакомый монах. Так чудом я остался в живых.

Когда я вернулся в Кавати, Кусуноки Масанори, ставший по смерти брата главою рода, встретил меня с распростертыми объятиями, и между нами установились те же отношения дружбы и доверия, какие существовали между нашими отцами.

И вот однажды дошла до меня молва, будто Масанори решил добровольно сдаться сёгуну Асикаге. [22] … добровольно сдаться сёгуну Асикаге. — Младший сын Кусуноки Масасигэ — Масанори (? — 1390), следуя традиции своего рода, поначалу сражался на стороне Южного двора против Северного, однако в 1368 г. изменил своему сюзерену и перешел на сторону сёгуна Асикаги. «Быть того не может!» — подумал я и отправился к Масанори.