Поэтическая антология - Кокинвакасю — Собрание старых и новых песен Японии

Кёдзо Синдо,

профессор, заведующий Отделом Рукописей Института Национальной Литературы (Кокубунгаку кэнкю сирёкан)

«Собрание старых и новых песен Ямато» («Кокинвакасю») принадлежит к общепризнанным шедеврам японской классики эпохи Хэйан (794-1192). Антология увидела свет почти на сто лет раньше, чем такие известные памятники, как «Повесть о блистательном принце Гэндзи» («Гэндзи-моногатари») Мурасаки Сикибу или «Записки у изголовья» («Макурасоси») Сэй Сёнагон. По сути дела, то была первая попытка культурной самоидентификации на новом этапе исторического развития нации. Не случайно вслед за «Кокинвакасю» по указу императоров на тех же принципах в течение нескольких веков было составлено еще двадцать придворных поэтических антологии. Правда, все они, кроме «Нового собрания старых и новых песен Ямато» («Синкокинвакасю»), едва ли заслуживают сравнения с родоначальницей жанра.

Нельзя сказать, что поэзия «Кокинвакасю», охватывающая в основном IX-начало X века, возникла на пустом месте. Ей предшествовала колоссальная антология VIII века «Собрание мириад листьев» («Манъёсю»), которая определила все жанровые особенности вака и заложила мощный фундамент для развития японской поэзии. Однако почти двухвековой разрыв" между «Манъёсю» и «Кокинвакасю» не лучшим образом сказался на судьбе вака: он привел к временному упадку всей старо- японской культуры, в том числе и поэзии.

Уже с V–VI веков, со времени проникновения письменности на Японские острова с материка, официальным языком общения знати был китайский. Эта «латынь восточной Азии», разумеется, не утратила своей роли и в эпоху Нара (710–794), когда составлялась «Манъёсю». Поскольку никакой оригинальной системы письменности для записи японских стихов тогда не существовало, составители «Манъёсю» прибегли к сложному кодированному письму под названием манъёгана . Впоследствии многим филологам средневековья и нового времени пришлось поломать голову над расшифровкой текстов «Манъёсю». Они были трудночитаемы уже к завершению эпохи Нара, в конце VIII века.

Между тем китайская культура продолжала оказывать все возрастающее влияние на японскую аристократию. Апофеозом процесса «китаизирования» фактически и явился перенос столицы из Нары в Хэйан-кё (будущий Киото) — «столицу Мира и Покоя», — где император Камму намеревался обустроить свою резиденцию по образу и подобию властителей Поднебесной.

Хэйан строили по строгому плану, в полном соответствии с традициями восточного градостроительства и рекомендациями жрецов-геомантов. Город лежал в долине, с трех сторон окруженной горами, — не слишком глубокой, омываемой двумя реками. Современный Киото сохранил почти все особенности планировки Хэйана, прототипом которого в свою очередь послужила танская столица Чанъань. Хэйан представлял собой вытянутый с севера на юг прямоугольник, окруженный земляным валом, общей площадью около 26 кв. км. По обе стороны от центрального проспекта Судзакуодзи располагались в северной и особенно в северо-восточной части города подворья аристократических семей, а в южной — кварталы ремесленников и городской бедноты. С севера на юг в строгом геометрическом порядке тянулись одиннадцать улиц, с запада на восток — девять проспектов. В пространстве между ними строились дома и храмы.

Огромный комплекс императорского дворца помещался в северной части города. Строения были обнесены двумя рядами стен с двенадцатью воротами. Внутри находилось множество архитектурных ансамблей — парадных залов, павильонов, флигелей, помещений государственных ведомств, Книжной палаты, кордегардии Правого и Левого крыла, залы для театральных представлений…

Усадьбы вельмож, как и дворец микадо, являли собой сочетание строгого архитектурного изыска с изощренным садово-парковым дизайном в национальном стиле. В середине помещался главный корпус ( синдэн ), от него на восток и на запад расходились флигеля, соединенные крытыми переходами — галереями. От флигелей к югу тянулись различные службы, образуя замкнутый прямоугольник. Пейзажный парк внутри прямоугольника изобиловал искусственными горками, водопадами, ручьями, воспроизводящими в миниатюре картины живой природы. Слива, сакура, клены и сосны соседствовали с экзотическими породами деревьев. Круглый год распускались поочередно цветы — особые для каждого сезона.