Ли Юй: Двенадцать башен

Книга «Двенадцать башен» интересна во многих отношениях. Прежде всего сюжетами повестей, объединенных единой деталью — башней. Китайское сооружение «лоу» (башня) отлично от обычной одноэтажной постройки «юшфан» (плоского дома), в котором жили китайцы. В башне устраивался кабинет, семейная молельня, девичья комната. Сюда приходили почитать, поразмышлять в одиночестве, написать стих или нарисовать картину; приглашали гостей и актеров, чтобы в их обществе полюбоваться цветами, сиянием луны, петь песни, пить вино. Понятие «лоу» было широко распространено в жизни. Например, «красной башней» называли богатый и знатный дом, «зеленой» или «синей» — веселое заведение. Слово «башня» входило и в имена. Маленькая башня и Восточная башня — так зовут героев одной из повестей Ли Юя. В другой повести герой знакомится в башне со своей будущей женой; юноша чудесным образом выбирает себе возлюбленную; в третьей повести — строят башню, чтобы предаваться в ней созерцанию. Башня в повестях Ли Юя — сюжетообразующая, узловая деталь повествования.

По своему содержанию повести весьма разнообразны. Есть среди них любовные, получившие в истории китайской литературы название «Рассказов о красавицах и талантливых юношах». Фабульным стержнем в них обычно является неожиданно возникшая на пути влюбленных преграда, которая в конце концов преодолевается. Сюжетные коллизии в любовных повестях, как правило, лишены драматизма и трагедийности; конфликт в них разрешается благополучно и сравнительно спокойно, часто в комедийном плане. Другие повести, тоже с любовной коллизией, богаче и глубже по содержанию. Так, «Башня возвратившегося журавля» рассказывает о разлуке супругов в годы лихолетья и их встрече. Но любовная тема здесь условна, так же, как в «Башне подношения предкам». По существу, его нравоописательный рассказ о жизни людей в трудную эпоху. К нравоописательным произведениям можно отнести и повесть «Башня Возвращения к истине». Но в ней много черт и от авантюрного рассказа, схожего с западноевропейской пикареской, где главный герой — мошенник и плут (пикаро). По своим законам строится нравоописательная повесть «Башня, где внемлют советам». Здесь читатель находит популярную в китайской прозе тему благородного отшельничества. Обличительная по своему характеру нравоучительная повесть «Башня Собрания изысканностей» рассказывает о трагедии юноши, ставшего жертвой императорских сановников, когда в Китае у кормила власти стояла клика политических авантюристов и евнухов.

Ли Юй — талантливый рассказчик, мастер сюжетной интриги, Он увлекает читателя самым неожиданным поворотом событий, намеренно заостряет некоторые детали. Один из современников Ли Юя, литератор Юй Хуэй, писал: «Старец в бамбуковой шляпе — человек крупного таланта и тонкой мысли». Другой современник, Праведник Ясень, отмечал: «То, что мертво, у Ли Юя вдруг оживает». Многие современники подчеркивали оригинальность сюжетной интриги, неожиданность ситуаций. Герой «Башни Десяти свадебных кубков» по странному стечению обстоятельств меняет одну за другой десять жен, ибо все они с «изъянами». Необычен сюжет повести «Башня Завоеванной награды»: самодуры родители настолько запутывают свадебные дела своих дочерей, что их под силу разрешить лишь мудрому судье.

Ли Юй любит «острые сюжеты» и, создавая их, использует разнообразные художественные средства. Фарсовая ситуация, граничащая с гротеском, легкая фривольность («Башня Десяти свадебных кубков»), натуралистическая сценка, юмор, подчас рискованный, терпкий, грубое, простонародное словцо — все это мы находим в повестях Ли Юя. Такова была литература той эпохи и, прежде всего, повествовательная проза, сочетавшая в себе моральную строгость с вседозволенностью, суровую риторичность с чувственностью. Примером может служить знаменитый нравоописательный роман «Цзинь, Пин, Мэй» [1] «Цзинь, Пин, Мэй, или Цветы сливы в золотой вазе». — М., Художественная литература, 1977. , некоторые повести Фэн Мэнлуна и Лин Мэнчу, где читатель, наряду с проповедью высокой морали, найдет грубую шутку, малопристойное слово, эротическую иносказательность. То же откровенное изображение человеческих чувств и нравов мы находим в литературе Японии, в западноевропейской литературе (Боккаччо, Рабле). Ли Юй отразил эти черты демократической литературы своей эпохи, пожалуй, не случайно, тем самым он выразил протест против канонической морали.