Бади аз-Заман ал-Хамадани: Макамы (без иллюстраций)

Четкой системы расположения материала в сборнике Бади' аз-Замана не прослеживается. Можно заметить, однако, что большинство макам первых двух десятков подчинены стандартной композиции (экспозиция — встреча — речь — награда — узнавание — объяснение), разумеется, с вариациями; причем Абу-л-Фатх появляется в девяти макамах первого десятка и в шести макамах второго, в двух макамах действует некий Александриец, в одной — безымянный проповедник, в одной роль обманщика играет сам 'Иса ибн Хишам, и еще в одной главными действующими лицами оказываются поэты прошлого, а рассказывает эту историю 'Иса с чужих слов. В остальных макамах наблюдается еще большее число вариаций стандартной композиции. Отметим также, что в макамах первых двух десятков, в отличие от последующих, рифмованные пассажи преобладают над прозаическими.

Вероятно, составитель сборника (сам автор или кто-то из его последователей?) опирался прежде всего на доминирующую тенденцию формирования жанра, как она постепенно складывалась. Характерно, что последователи ал-Хамадани почувствовали и подхватили эту основную тенденцию: все они отказываются от прозаического изложения и переходят полностью на садж', инкрустированный стихами, стараются придерживаться стандартной композиции, и цикл макам объединен у них не только одним и тем же рассказчиком, но одним и тем же главным героем, бродячим адибом{29} 29 Адӣб — человек, владеющий адабом , то есть совокупностью разнообразных (в первую очередь — филологических) знаний, красноречия, норм морали и поведения, которые считались необходимыми для каждого образованного человека. Подробнее см.: Арабская средневековая культура и литература: Сб. ст. зарубежных ученых / Сост. и предисл. И. М. Фильштинского. М., 1978. — 62—64 (Ш. Пелла. Вариации на тему адаба); Восходы лун на стоянках веселья / Пер. с араб., сост., предисл., примеч. А.Долининой. Л., 1983. — 5—19. , без украшенной речи которого не обходится ни одна макама.

Последователи у ал-Хамадани были не только в арабской, но и в других ближневосточных литературах, в частности в персидской и в еврейской; существует предположение, что макама повлияла и на европейский плутовской роман {30} 30 Краткая Литературная Энциклопедия. Т. V.М., 1968. — V, 809 (А. Д. Михайлов, М. И. Занд. Плутовской роман); Мелетинский Е. М. Историческая поэтика новеллы. М., 1990. — 35. .

Среди авторов арабских макам особенно выделялся Абу Мухаммад ал-Касим ал-Харири (1054—1122), который придал жанру законченный вид: ярче и последовательнее, чем Бади' аз-Заман, обрисовал главного героя, усложнил сюжеты макам (в том числе и заимствованные у предшественника), сделал разнообразнее и богаче стилистические украшения, не превращая их при этом в самоцель, и сумел внести большую стройность в композицию всего цикла.

Произведения, квалифицируемые как макамы, появлялись в арабской литературе вплоть до XX в., однако история развития этого жанра показала, что созданный Бади' аз-Заманом симбиоз двух противоречивых тенденций не был прочным. Подлинно блестящие образцы его могли быть написаны только такими талантами, как ал-Хамадани и ал-Харири. Именно благодаря им термин «макама» стал обозначать особый вид плутовской новеллы. Однако после этих двух классиков макамного жанра никто их уровня не достиг: подражатели или впадали в сугубо назидательный тон, обличая плута, или стремились к еще большему украшению стиля, так что интрига отходила на второй план, а то и вовсе исключалась. И постепенно, начиная с XII в. (аз-Замахшари), авантюрный элемент исчезает совсем; из обязательных атрибутов макамы остаются лишь стремление к цикличности (и то не всегда), речь или беседа как кульминационная точка, украшенный стиль, насыщенный иносказаниями и словесной игрой, и садж' со стихотворными вставками. Иными словами, большинство макам, зафиксированных в истории арабской литературы, являют собой образцы ученой украшенной прозы, обычно с назидательным уклоном, а вовсе не плутовские новеллы. Лишь в середине XIX в. и на рубеже XIX—XX вв. были предприняты две талантливые попытки возродить плутовскую макаму, но они уже не имели продолжателей.

До сих пор понятие «макама» прочно связано с именами ал-Хамадани и ал-Харири. Их творчество изучают на Востоке и на Западе, открывая в нем все новые грани; их макамы переводят на многие языки {31} 31 Европейские переводы макам Бади' аз-Замана ал-Хамадани: Английский: The Maqāmāt of Badī' al-Zamān al-Hamadhānī / Translated from the Arabic with an introduction and notes historical and grammatical by W. J. Prendergast. Madras, 1915. Французский (избранные макамы): ): Al-Hamadhani Badi' az-Zamān. Maqāmāt (Séances) / Choisies et traduites de 1'Arabe avec une étude sur le genre par R. Blachѐre et P. Masnou. P., 1957. Румынский (15 макам ал-Хамадани и 15 ал-Харири): Al-Hamadhani, Al-Hariri. Șezători Arabe / Antologare, traducere, studiu introductiv, note și comentarii de Crete Tartler. București, 1981. Итальянский : Hamadani. Le Avventure dell'Alessandrino / Traduzione, introduzione e note di Valentina Colombo. Genova, 1995. Европейские переводы макам ал-Харири: Немецкий: Rückert F. Die Verwandlungen des Ebu Zeid von Serug oder die Makāmen des Harīri in freier Nachbildung. 1—2. Stuttgart; Tübingen, 1826 — 1837. Французские: 1) Al-Hariri, Abu Muhammad. Les Séances / Traductions partielles de J. Garcin de Tassyet, J. A. Cherbonneau//Journal asiatique. 1823, 3; 1824, 5; 1845, 4, 6; 2) Les Séances de Hariri / Traduction francaise par Ventur de Paradis. Stockholm, 1964. Английские: 1) Makamat, or Rhetorical Anecdotes of al-Hariri / Translated from the Original Arabic by Th. Preston. L, 1850; 2) The Assemblies of al-Hariri/ Translated from the Arabic with an Introduction and Notes, historical and grammatical by Th. Chenery and F. Steingass. London; Edinburgh, 1867—1898. .