Бади аз-Заман ал-Хамадани - Макамы (без иллюстраций)

Памяти

Валентина Михайловича Борисова

Макама (букв.: «место стоянки») — старинное арабское слово; оно встречается уже в древней (доисламской) поэзии, обозначая место собрания племени, само собрание или людей, в этом собрании присутствующих {1} 1 Арабские исследователи жанра макамы (Дайф*, 7; Йаги**, 18—20; ас-Салихи***, 9; Хаммуди****, 13—16; аш-Шак'а*****, 213—214 и др.) приводят в качестве примера стихи различных доисламских поэтов; чаще других здесь фигурируют Зухейр и Лабид со следующими строками: Зухейр: Ва фӣхим макāмāтун хисāнун вуджӯхухум Ва андийатун йантāбухā-л-каулу ва-л-фи'лу (букв.: «И среди них — собравшиеся люди с красивыми лицами и сообщество, у которого за словом следует дело»). Лабид: Ва макāматин гулби-р-рикāби ка'аннахум Джиннун ладай бāби-л-хасӣри кийāмун (букв.: «И сколько бывало собравшихся людей с крепкими шеями, словно они — джинны, стоящие у дверей царя»). Подробнее см.: Beeston A.F.L. The Genesis of the Maqamat Genre // Journal of Arabic Literature. Leiden, 1971. N 2. Р. 1-12. Blachére R. Étude sémantique sur le nom Maqama // Analecta/ Damas, 1975. — 62—67; The Māqāmat of Badī' al-Zamān al-Hamadhānī / Translated from the Arabic with an introduction and notes… by W.J.Prendergast. London; Dublin, 1973. — 11—14. * Дайф, Шаукӣ. Ал-Макāма. Каир, 1964. ** Йāгӣ, 'Абдар-Рахмāн. Рай фӣ-л-макāмāт. Амман, 1985. *** Ас-Сāлихӣ, 'АббāсМустафā. Фанн ал-макāма байна-л-исāлат ал-'арабиййа ва-т-татаввур ал-касасӣ. Багдад, 1984. **** Хаммӯди, Х ā дйХасан. Ал-Макāмāт мин Ибн Фāрис ила Бадӣ' аз-Замāн ал-Хамазāнӣ. Бейрут, 1985. ***** Аш-Шак'а, Мустафā. Бадӣ' аз-Замāн ал-Хамазāнӣ рā'ид ал-кисса ал-'арабиййа ва-л-макāла ас-сахафиййа. Бейрут, 1971. ; именно эти значения зафиксированы в средневековых арабских словарях {2} 2 Напр., Камус*: ал-маджлис (собрание); ал-каум (народ, люди); Лисан**: ал-маджлис (собрание), джамā'ат мин ан-нāс (сборище людей). * Ал-Фӣрӯзāбāдӣ, Абӯ-т-Тāхир Мухаммад ибн Йа'кӯб. Ал-Кāмӯс. ** Ибн Манзӯр, Джамāл ад-Дӣн Абӯ-л-Фадл Мухаммад ибн Мукаррам. Лисāн ал-'араб. . На бедуинских стоянках обычно велись беседы, и рассказы о стычках между племенами и о подвигах знаменитых героев скрашивали долгие ночевки у костра.

Обычай вечерней беседы сохранился и у той части населения, которая, с распространением ислама и арабскими завоеваниями, переходила к оседлости. Разумеется, тематика бесед постепенно расширялась, особенно с выходом арабов на мировую историческую арену и соприкосновением их с культурными достижениями других народов.

В средневековых арабских хрониках и антологиях мы уже не раз встречаем термин «макама» в применении к беседам, которые вели халифы со своими приближенными {3} 3 См., напр.: ал-Джахиз*, 218: «Йазкурӯна... мин ал-хабар ал-аййāм ва-л-макāмāт» (букв.: «упоминали... из сообщений — рассказы о битвах и речи»). Баранов** (с. 210) понимает это место неправильно: «...рассказы о знаменитых днях битв и собраний». * Abou Othman Amr Ibn Bahr al-Djahiz. Le livre des avares. Text arabe publié… par G. van Vloten. Leiden, 1900. ** Аль-Джахиз. Книга о скупых/Пер., предисл. и коммент. X. К. Баранова. М., 1975. ; а поскольку их участники были, как правило, людьми весьма образованными, то беседы состояли не только в рассказывании друг другу занимательных историй, но и в дискуссиях на богословские, моральные и филологические темы {4} 4 Текст одной из таких литературных бесед, происходившей у будущего «однодневного» халифа Ибн ал-Му'тазза (ум. 908), записанный историком абба-сидов ас-Сули, приводится в русском переводе у И. Ю. Крачковского ( Крачковский И.Ю. Избранные сочинения. Т. I—VI. М.; Л., 1955—1960. — VI, 18—20). . Знания, остроумие, находчивость были в большой чести при дворе, и люди неимущие, но образованные могли благодаря этим качествам снискать себе пропитание и у «повелителя правоверных», и у подражавших ему мелких феодальных владык. При этом дар слова, владение изящным стилем ценились особо.

Искусством строить речь арабы гордились с древнейших времен, а в эпоху расцвета арабской средневековой культуры (VIII—XII вв.), тяготевшей, не без влияния эллинистической философии, к рационалистическим принципам, это искусство приобретает особое значение. Именно речь, по мнению арабских средневековых философов, будучи выражением разума, в первую очередь способствует формированию человеческого общества на рациональных основах. Это представление оказало свое воздействие не только на ораторское искусство, но и на арабскую книжную литературу, стиль которой, оттачиваясь веками, становился все более изысканным, подчинялся требованиям гармоничной организации фразы, соответствующего выбора слов для высоких и низких жанров, насыщался тропами и разнообразными эвфоническими украшениями.