Коллектив авторов - Махабхарата. Рамаяна

Казалось - грядет Всемогущий с жезлом воздаянья.

Страшась Кумбхакарны, пустились бегом обезьяны,

Но храброго Ангады оклик услышали рьяный:

«Вы что - ошалели? Спасенья не только в округе -

На целой земле не найдется бежавшим в испуге!

Оружье бросая, показывать недругу спины,

Чтоб жены смеялись над вами? Стыдитесь, мужчины!

И много ли толку, скажите, в супружестве вашем,

Когда сомневаются женщины в мужестве вашем?

Зазорно, почтенного мужа забыв благородство,

Бежать, обнаружа с простой обезьяною сходство!

Скажите, куда подевались хвастливые речи?

Где вражьи воители, вами убитые в сече?

Бахвалы такие, сробев перед бранным искусом,

Спасаются бегством, подобно отъявленным трусам.

Назад, обезьяны! Должны пересилить свой страх мы!

Блаженство посмертное ждет нас в обители Брахмы.

А если врагов уничтожите в битве кровавой

И целы останетесь - быть вам с пожизненной славой.

Расправится Рама один на один с Кумбхакарной.

Глупец, - он летит мотыльком на огонь светозарный!

Но если один одолеет он множество наше,

То выявит миру тем самым ничтожество наше!

Мы шкуру спасем, но утратим достоинство наше.

Бесчестье падет на несметное воинство наше».

Кричали в ответ обезьяны: «Внимать укоризне

Не время, не место, иначе лишимся мы жизни!»

В немыслимом блеске, притом в исступленье великом,

Узрев Кумбхакарну с его ужасающим ликом,

Они врассыпную летели с отчаянным криком.

Хоть Ангады речь беглецам показалась некстати,

Бесстрашный сумел устыдить предводителей рати!

И все вожаки обезьяньи по собственной воле,

Презрев малодушье, вернулись на ратное поле.

Погибнуть готовы, отвагой воинственной пьяны,

Отчаянный бой учинили тогда обезьяны.

Утесы ломали они, вырывали деревья.

Где высились рощи, они оставляли корчевья,

И, бросившись на Кумбхакарну, свирепы и яры,

Скалой или древом ему наносили удары.

Он палицей бил обезьян - удальцов крепкотелых,

В охапку сгребал он по тридцать воителей смелых,

В ладонях размалывал и пожирал помертвелых.

Отважных таких восемь тысяч семьсот пали наземь,

Убиты в сраженье разгневанным ракшасов князем!

Как некогда змей истреблял златоперый Супарна,

В неравном бою обезьян пожирал Кумбхакарна.

Но, вырвав из почвы деревья с листвой и корнями,

Опять запаслась обезьянья дружина камнями.

И, гору подняв над собою, Двивида могучий

На Гороподобного двинулся грозною тучей

И - бык обезьяньей дружины, воитель отборный -

Швырнул в Кумбхакарну стремительно пик этот горный.

На войско упала кремнистая эта вершина,

Убила коней и слонов, миновав исполина.

Другая громада в щепу разнесла колесницы, -

И воины-ракшасы там полегли, и возницы.

Обрушились глыбы на конскую рать и слоновью.

В бою захлебнулись отменные лучники кровью,

Но жгли главарей, что дружину вели обезьянью,

Их стрелы, как пламень, сулящий конец мирозданью.

А те ударяли в отместку по ракшасам дюжим,

По их колесницам, но конским хребтам и верблюжьим,

Деревья с корнями себе избирая оружьем.

И, в воздухе чудом держась, Хануман в это время

Валил исполину деревья и скалы на темя.

Но был нипочем Кумбхакарне обвал изобильный:

Деревья и скалы копьем разбивал Многосильный.

Копье с наконечником острым бестрепетной дланью

Сжимая, он бросился в гневе на рать обезьянью.

Тогда Хануман благородный, не ведая страха,

Ударил его каменистой вершиной с размаха.

Упитано жиром и кровью обрызгано, тело

Страшилища, твердой скале уподобясь, блестело.

От боли такой содрогнувшись, хоть был он двужильный,

Копье в Ханумана метнул исполин многосильный.

С горой огнедышащей схожий, Кувшинное Ухо

Метнул в Ханумана, взревевшего страшно для слуха,

Копье, точно Краунча-гору пронзающий Гуха.

И рев, словно гром, возвещавший конец мирозданья,

И кровь извергала пробитая грудь обезьянья.

Издали свирепые ракшасы клич благодарный,

И вспять понеслись обезьяны, страшась Кумбхакарны.

Тогда в Кумбхакарну скалы многоглыбной обломок,

Опомнившись, Нила швырнул, но Пуластьи потомок

Занес, не робея, кулак необъятный, как молот,

И рухнул утес, пламенея, ударом расколот.

Как тигры среди обезьян, Гандхамадана, Нила,

Шарабха, Ришабха, Гавакша, - их пятеро было, -