Юэ Дун - Дополнение к Путешествию на Запад

— Сунь Укун — мой клятвенный брат, но он никогда не говорил, что у него есть дети. Как же ты можешь быть его сыном?

— Ты, верно, не знаешь, — сказал царь Парамита, — что мы с моим отцом никогда не виделись. Мой отец Сунь Укун поначалу был чудищем в Пещере Водной Завесы. У него был названый брат — Быкоголовый Дьявол. Мой дядя не делил ложе со своей первой женой, Хозяйкой Банановой Пещеры, дьяволицей ложа. Она-то и есть моя мать. Когда Танский монах из Юго-Восточных Краев решил отправиться в Западный Рай, он взял моего отца Сунь Укуна к себе в ученики. По дороге на Запад им пришлось пережить несчетные лишения и беды. Однажды путь им преградила Огнедышащая Гора, и горю их не было предела. Но мой отец придумал, как поступить. Он сказал: "Учитель на один день — отец на всю жизнь. Чтобы отблагодарить своего учителя, я на время отрекусь от клятвы в преданности, которую дал моему названому брату". Приняв облик Быкоголового Дьявола, он пошел в Банановую Пещеру и ввел мою мать в заблуждение. Потом превратился в букашку и заполз в ее утробу. Он побыл там немного, а мать, не в силах терпеть боль, была вынуждена отдать ему свой Банановый Веер. Добыв Банановый Веер, мой отец Сунь Укун погасил Огнедышащую Гору, и странники продолжили путь. А в пятый месяц следующего года моя мать родила меня, царя Парамиту. Я рос не по дням, а по часам, и умен был не по возрасту. Поскольку мой дядя никогда не делил ложе с моей матерью, а я родился после того, как Сунь Укун побывал в ее утробе, то выходит, что я прямой потомок Сунь Укуна, тут дело ясное.

Услыхав этот рассказ, Сунь Укун не знал, смеяться ему или плакать. Пока он стоял в замешательстве, Владыка Маленькой Луны привел с Северо-Запада на помощь Танскому монаху отряд воинов в пурпурных одеждах. А с Юго-Запада на помощь царю Парамите подоспел отряд воинов-демонов под Черными Знаменами.

Воины царя Парамиты были отчаянные рубаки. Они вмиг рассеяли войско Танского монаха и убили Владыку Маленькой Луны. Потом поворотив назад, отрубили голову Танскому монаху. Началось жестокое побоище, и полегло много воинов из всех четырех войск. Сунь Укуну, лишившемуся своего полководца, оставалось только смотреть по сторонам. Он увидел, что Черные Знамена вклинились в гущу Пурпурных, а Пурпурные — смяли Зеленые Стяги, и лишь одно Зеленое Знамя реяло посреди Пурпурных Знамен. Потом Пурпурные Знамена потеснили Желтые Стяги, а те окружили их с двух сторон. Огромное Черное Знамя оказалось в рядах воинов под Желтым Стягом, и воин, который нес его, был убит. А потом воины из войска Желтого Стяга вклинились в войско Зеленого Знамени, схватили нескольких знаменосцев, а тех в свою очередь отбили воины Пурпурного Знамени. В войске Пурпурного Знамени по ошибке убили больше сотни своих. Некоторые воины Пурпурного Знамени упали в лужу крови, и лица их стали красными, как плоды личжи. Их взяли в плен воины Желтого Знамени. Войска Зеленого Знамени ворвались в расположение воинов Черного Знамени и перебили немало народа. Несколько Черных Стягов взлетело в воздух и зацепилось за ветки сосны, а миллион воинов Желтого Знамени провалились в яму. Целый миллион маленьких желтых флажков носился в воздухе среди флажков зеленого цвета и, смешиваясь, окраской уподоблялся окраске утиных хохолков. Десятка два пурпурных флажков влились в море Зеленых Знамен, снова взмыли в воздух и исчезли в скоплении Черных Стягов.

Тут Сунь Укун почувствовал, что в нем закипает гнев, и сдержать его он не в силах.

Смешение знамен разных цветов — это корень возникновения Ум-Обезьяны из чудища и ключ к пониманию "Дополнения к Путешествию на Запад ". Это описание вводит в сокровенные тайны духа. Вот воистину письмена творческой силы мироздания.

Сунь Укун, придя в ярость, принял облик трехголового и шестирукого богатыря — тот самый облик, в котором он когда-то учинил страшный переполох в Небесном Дворце, — и стал почем зря молотить посохом в воздухе. Вдруг кто-то сзади громко окликнул его:

— Неужто наш Укун, наш Прозревший Пустоту, больше не Укун? Неужто Ухуань — Прозревший Наваждение — больше не Ухуань?

Сунь Укун оглянулся и заорал:

— Ты какой державы полководец, что смеешь окликать меня?

Задрав голову вверх, он увидел старца, восседавшего на высоком сиденье из Цветка лотоса.

— Сунь Укун, — снова позвал его старец, — ты еще не пробудился?

— Кто вы такой, уважаемый? — спросил Сунь Укун, перестав размахивать своим посохом.