Юэ Дун - Дополнение к Путешествию на Запад

— Если бы тут не давали чаю, я бы и не пришел, — ответил Сунь Укун.

— Здесь в чае нет нужды, почтенный наставник может уходить, — сказал со смехом старик.

— Даже если тут нет чаю, я все равно не уйду, — нашелся Сунь Укун.

Словно старые друзья, Сунь Укун и старик отправились на прогулку, весело беседуя. Они спустились по каменной лестнице, и перед ними вдруг открылся чудесный грот у берега ручья.

— Мы, верно, пришли к вашему жилищу? — спросил Сунь Укун.

— Еще нет, — ответил старик. — Это место называется Сад Подражаний Древнему Вечеру.

Сунь Укун огляделся вокруг: и вправду прекрасное место! Слева была лужайка, на ней в затейливом беспорядке лежали камни и росли деревья, укрывавшие своими густыми ветвями домик с соломенной крышей. Перед домиком стояла медно-красная сосна и несколько кленов, окутанных легкой дымкой. Их стволы и ветви сплетались в густые, словно вихрем спутанные заросли. В просветах между деревьями виднелась бамбуковая ограда, сквозь которую то там, то здесь проглядывали дикие цветы.

Какой-то человек средних лет с зеленым посохом в руке подошел к ручью. Присев на корточки, он зачерпнул ладонями воду из ручья и стал полоскать горло. Так он сидел, наверное, целый час, потом поднялся, взглянул на Юго-Запад, и лицо его озарилось улыбкой. Сунь Укун тоже посмотрел на Юго-Запад. Он не увидел ни высоких башен, ни зеленых беседок, ни могучих гор с отвесными скалами — ничего, кроме двух пятнышек, похожих на далекие горные вершины. Окутанные легким туманом, они казалось, таяли в воздухе. Но до красот ли природы было Сунь Укуну, когда его так мучила жажда? Он пошел за стариком дальше.

Вскоре им опять попалась волшебная пещера, и старец сказал:

— Здесь я тоже не живу, а называется это место Подражание Древнему Озеру Тайкунь.

Со всех сторон их окружали десятки изумрудных пиков. Одни из них запрокинулись назад, словно гляделись в небеса, иные наклонились вперед, словно припадая к воде. Некоторые казались бегущими, другие спящими. Одни имели такой вид, будто сидели в задумчивости, другие расположились друг против друга, точно беседующие ученые мужи. Одни как будто летели, другие словно пустились в неудержимый пляс. Были и такие, которые своим очертанием напоминали буйволов, коней и баранов.

— Все эти каменные люди и каменные звери — прямо готовые изваяния для надгробий, а вот могильные плиты никто не догадался поставить! — воскликнул, смеясь, Сунь Укун.

— Напрасно смеетесь, наставник, — сказал старик. — Поглядите-ка лучше в воду.

Сунь Укун нагнулся и пристально посмотрел в зеркало вод. Он увидел десятки перевернутых вершинами вниз изумрудных пиков. Почти застывшая гладь потока была дивной картиной гор и лесов — ничуть не хуже настоящей!

Пока Сунь Укун зачарованно смотрел в воду, на реке среди зарослей тростника показалось несколько рыбачьих лодок. Сидевшие в них люди были все больше старики с распущенными волосами и вымазанными глиной лицами. Трудно было понять, что за песню они пели — то не была ни "Песня рыбака", ни "Песня сбора лотосов". Они пели:

Когда Сунь Укун услыхал про Мир Забвения, он спросил старика:

— Где находится этот Мир Забвения?

— А кого вы разыскиваете? — спросил старик.

— Моего родственника, августейшего правителя Цинь Шихуана, недавно перевели в Мир Забвения. Мне хотелось бы свидеться с ним и побеседовать, — ответил Сунь Укун.

— Тогда вам надо переправиться на другой берег, — сказал старец. — Мир Забвения начинается вон за теми изумрудными горами.

— В таком большом мире я вряд ли разыщу Цинь Шихуана. Пожалуй, нет смысла идти туда наудачу, — сказал Сунь Укун.

— Цинь Шихуан — мой старый приятель. Если вы не решаетесь отправиться гуда, оставьте мне для него записку. Я завтра увижусь с Цинь Шихуаном и передам ему, — сказал старец.

— У меня есть еще один родственник, Танский император, он хочет позаимствовать у Цинь Шихуана Колокол, Передвигающий Горы, — доверительным тоном поведал Сунь Укун старцу.

— Ах, какая досада! — воскликнул старик. — Как раз вчера один человек одолжил у Цинь Шихуана этот Колокол!

А кто же этот человек? — спросил Сунь Укун.

— Ханьский император Гао-цзу.

— Вы уже в преклонных летах, а рассказываете байки, точно юнец! — воскликнул со смехом Сунь Укун. — Ханьский Гао-цзу был заклятый враг Цинь Шихуана! Тот никогда бы не отдал ему свой Колокол.