Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.

– Что вы! Что вы! – засмеялась Баочай. – Просто дала себя знать прежняя болезнь, и пришлось два дня полежать.

– В самом деле? – спросила жена Чжоу Жуя. – Чем же вы больны, барышня? Надо немедля позвать лекаря! Ведь болеть в детстве особенно опасно!

– Ох, лучше не говорите! – махнула рукой Баочай. – Каких только врачей не приглашали, сколько лекарств я выпила, все напрасно – только деньги зря потратили. И вдруг появился в наших краях один монах, он мог исцелить от любой болезни, даже никому не известной. Он осмотрел меня и сказал, что это горячка, которой я заболела еще во чреве матери, но болезнь для меня не опасна, так как в прежней своей жизни я была здорова. А от пилюль, объяснил он, пользы не будет. Он прописал мне какой-то чудодейственный порошок и целебный настой, которым этот порошок надо запивать, и поручился, что стоит хотя бы раз выпить его во время приступа, все как рукой снимет. И представьте – действительно помогло!

– Вы не запомнили рецепт? – спросила жена Чжоу Жуя. – Надо бы его записать на всякий случай. Вдруг кто-нибудь еще заболеет такой же болезнью! По крайней мере сделаем доброе дело.

– Рецепт такой сложный, – ответила Баочай, – что, пока приготовишь лекарство, можно сто раз умереть! Все, что входит в его состав, не так уж это и много, вы достанете, только с трудом, – тут уж как повезет. Прежде всего надо собрать двадцать лянов тычинок и пестиков белого пиона – он распускается весной, двенадцать лянов тычинок и пестиков белой лилии – она распускается летом, двенадцать лянов тычинок и пестиков белого лотоса – он распускается осенью, и двенадцать лянов тычинок и пестиков цветка сливы, распускающейся зимой. На следующий год, в дни весеннего равноденствия [115], эти тычинки и пестики нужно просушить на солнце, смешать и растереть в порошок. В сезон Дождей [116]надо собрать двенадцать цяней [117]дождевой воды…

– Ай-я-яй! – засмеялась жена Чжоу Жуя. – Да для этого потребуется не меньше трех лет. Ну, а если в сезон Дождей не будет дождя?

– В том-то и дело! – улыбнулась Баочай. – Тогда придется ждать следующего года! Но это не все! Еще надо собрать двенадцать цяней росы, выпавшей в сезон Белых рос [118], двенадцать цяней инея, выпавшего в сезон Инея [119], и двенадцать цяней снега, выпавшего в сезон Малых снегов [120]. И все это, смешав, добавить в порошок. Затем скатать пилюли величиной с драконов глаз, сложить в старый фарфоровый кувшин и закопать в землю под корнями дерева. Как только начнется приступ, надо проглотить одну пилюлю и запить отваром из теплого кипариса.

– Амитаба! – воскликнула жена Чжоу Жуя. – Тут и в самом деле можно умереть! Всего этого за десять лет, пожалуй, не соберешь!

– Мне все же посчастливилось, я раздобыла все, что нужно, и приготовила лекарство! – сказала Баочай. – А когда приехала сюда, закопала его под грушей.

– Как же оно называется, это лекарство? – спросила жена Чжоу Жуя.

– Монах сказал, что называется оно «пилюли холодного аромата», – ответила Баочай.

– А каковы признаки болезни?

– Особых признаков нет – только кашель, – пояснила Баочай. – Но стоит принять пилюлю, и все проходит.

Жена Чжоу Жуя хотела еще о чем-то спросить, но тут послышался голос госпожи Ван:

– Кто здесь?

Жена Чжоу Жуя откликнулась, вышла к госпоже Ван и доложила о том, как приняли бабушку Лю.

Госпожа Ван ничего не сказала в ответ, и жена Чжоу Жуя уже собралась уходить, как вдруг к ней обратилась тетушка Сюэ:

– Погоди, я тебе кое-что дам – отнесешь. – И позвала: – Сянлин!

Зашуршала занавеска, и на пороге появилась та самая девочка, которая на крыльце играла со служанкой Цзиньчуань.

– Вы звали меня, госпожа?

– Дай мне шкатулку с цветами, – велела тетушка Сюэ.

Сянлин тотчас почтительно поднесла госпоже Сюэ маленькую, обтянутую парчой шкатулку.

– Здесь новые образцы цветов из тонкого шелка, их недавно сделали при дворе, – пояснила тетушка Сюэ. – Двенадцать штук связаны в пучок. Зачем им без пользы лежать, ведь испортятся. Пусть лучше сестры носят. Еще вчера хотела послать, а потом забыла. Раз уж ты пришла, захвати их! У вас там три барышни, дашь каждой по два цветка, Линь Дайюй тоже два, а Фэнцзе – четыре.

– Оставьте для Баочай, – напомнила госпожа Ван.

– Ах, госпожа, – сказала тетушка Сюэ, – Баочай какая-то странная: не носит цветов и пудры не любит.

Жена Чжоу Жуя взяла шкатулку и вышла из дому. Цзиньчуань сидела на прежнем месте и грелась на солнце.

– Значит, Сянлин и есть та самая служанка, которую купили перед отъездом в столицу? – спросила у нее жена Чжоу Жуя. – Это из-за нее был суд по делу об убийстве?