Марк Цицерон - Ораторское искусство с комментариями и иллюстрациями

Оптиматы – в Древнем Риме сторонники власти родовой аристократии, «лучших людей», в противоположность популярам, «демократам». Противостояние оптиматов и популяров напоминает противостояние республиканцев и демократов в США.

Ибо богатство, знатность, влияние – при отсутствии мудрости и умения жить и повелевать другими людьми – приводят только к бесчестию и высокомерной гордости, и нет более уродливой формы правления, чем та, при которой богатейшие люди считаются наилучшими.

Умение жить (vivendum, ars vivendi) – искусство прожить жизнь, не запятнав своей репутации, а также умение справиться со своими собственными проблемами (в семье и в домашнем хозяйстве). Чтобы претендовать управлять другими людьми, сначала надо научиться управлять собой. Отсюда привычные нам представления о политической репутации.

А что может быть прекраснее положения, когда государством правит доблесть; когда тот, кто повелевает другими, сам не находится в рабстве ни у одной из страстей, когда он проникся всем тем, к чему приучает и зовет граждан, и не навязывает народу законов, каким не станет подчиняться сам, но свою собственную жизнь представляет своим согражданам как закон? И если бы такой человек один мог в достаточной степени достигнуть всего, то не было бы надобности в большом числе правителей; конечно, если бы все сообща были в состоянии видеть наилучшее и быть согласными насчет него, то никто не стремился бы иметь выборных правителей.

В последней фразе Цицерон прямо утверждает преимущество прямой демократии над выборной, но замечает, что это невозможно, пока люди не умеют видеть «наилучшее», то есть самое правильное и одновременно самое желанное.

Но именно трудность принятия решений и привела к переходу власти от царя к большому числу людей, а заблуждения и безрассудство народа – к ее переходу от толпы к немногим. Именно при таких условиях, между слабостью сил одного человека и безрассудством многих, оптиматы и заняли среднее положение, являющееся самой умеренной формой правления. Когда они управляют государством, то, естественно, народы благоденствуют, будучи свободны от всяких забот и раздумий и поручив попечение о своем покое другим, которые должны о нем заботиться и не давать народу повода думать, что первенствующие равнодушны к его интересам.

Ибо равноправие, к которому так привязаны свободные народы, не может соблюдаться (ведь народы, хотя они и свободны и на них нет пут, облекают многими полномочиями большей частью многих людей, и в их среде происходит значительный отбор, касающийся и самих людей, и их общественного положения), и это так называемое равенство в высшей степени несправедливо. И действительно, когда людям, занимающим высшее, и людям, занимающим низшее положение, – а они неминуемо бывают среди каждого народа – оказывается одинаковый почет, то само равенство в высшей степени несправедливо; в государствах, управляемых наилучшими людьми, этого произойти не может.

Последнее рассуждение Цицерона – критика формального политического равенства, которое приводит к тому, что на совестливых людей перекладывается вся ответственность, а другие люди начинают действовать безответственно, и выходом может быть только власть по-настоящему лучших людей: они не дадут себе и другим вести себя безответственно.

Ромул, по преданию, прежде всего задумал, совершив авспиции, заложить город и основать прочное государство. Что касается места для города, которое каждый, пытающийся создать долговечное государство, должен намечать весьма осмотрительно, то Ромул выбрал его необычайно удачно. Ведь Ромул не придвинул города к морю (а это было бы для него, при многочисленности его отряда, очень легко), дабы вторгнуться в область рутулов и аборигенов и основать город в устье Тибра, куда через много лет вывел колонию царь Анк; нет, этот муж, обладавший выдающейся способностью предвидеть, хорошо понимал, что приморское положение отнюдь не выгодно для тех городов, которые закладываются в надежде на их долговечность и могущество, – прежде всего потому, что приморским городам угрожают опасности не только многочисленные, но и скрытые.

Авспиции (ауспиции, буквально: «рассмотрения», «гадания») – ритуал вопрошания богов перед началом любого серьезного дела. Выше у Цицерона говорится, что в отличие от греческих городов, где всегда был один уполномоченный богами законодатель или в лучшем случае несколько, как Тесей, Дракон и Солон в Афинах, в Риме все его крупнейшие государственные деятели были законодателями в согласии с волей богов. Поэтому римские законы самые совершенные в мире: один человек может что-то упустить из виду, а много голов – лучше.