Плутарх: О «Е» в Дельфах

"Ведь, — как говорит Эсхил, — Дионису подобает, чтобы ему сопутствовал смешанный с криком дифирамб участник вакхического шествия", а в честь Аполлона поют пеан, песнь упорядоченную и благоразумную, и его самого изображают на картинах и на статуях неувядающим и вечно юным, а того бога — во многих видах и образах. В общем, отождествляют первого с гармонией, порядком и полной серьезностью, а второго — с какой-то неустойчивостью, состоящей из шутки, заносчивости и безумия; поэтому призывают его как "Дионис-Эвий! Приводящий в исступление женщин, расцветающий от почестей безумствующих". [28]Так неплохо они схватывают сущность каждого изменения.

Поскольку время изменений в природе охватывает неравные периоды: больший, который называют периодом «изобилия», и другой, меньший, называемый периодом "недостатка", [29]то в соответствии с этими периодами большую часть года при жертвоприношениях исполняют пеан, а с наступлением зимы пробуждают дифирамб и, прекратив пеан на три месяца, призывают вместо Аполлона Диониса. Думают, что это соотношение трех и девяти соответствует времени порядка космоса и времени его воспламенения.

Но рассуждение мое затянулось более, чем следовало в данных обстоятельствах. Во всяком случае ясно, что находят соответствие между божеством и числом «пять»: то оно выступает в чистом виде подобно огню, то выделяет из себя число «десять», означающее вселенную.

Так как музыка весьма приятна богу, то не полагаем ли мы, что она имеет отношение к этому числу? Суть гармонии, если можно так сказать, в созвучиях. Их пять, и не больше. Это доказывает рассуждение, хотя желающий может уловить то же самое на струнах и на дырочках флейты без всякого рассуждения, основываясь лишь на чувстве. Все созвучия рождаются из соотношения чисел. Счет первого созвучия через четыре звука есть эпитрит, счет второго через пять звуков — это гемиолий, счет третьего — двойной звук через все звуки, счет проходящего через все и через пять — трехкратный, а четырехкратный — тот, который дважды проходит через все звуки. Люди, сведущие в музыке, добавляют к этим интервалам еще один, выходящий из ритма, называя его проходящим через все и через четыре, но не стоит в угоду неразумному слуху принимать, вопреки разуму, это созвучие за правило.

Я не буду останавливаться на пяти позициях тетрахордов и на пяти первых тонах, или ладах, или, как следует их называть, гармониях (крайние из них — низкие и высокие, остальные же разнообразятся в зависимости от напряжения или разрешения); но разве из существующих многих, а вернее, из бесчисленных интервалов не только пять являются музыкальными: диез, полутон, тон, полтора тона, два тона? И разве имеется какой-либо другой интервал, меньший или больший по высоте тона в области звуков?»

«Многие другие соображения, — сказал я, — на ту же тему я обойду, а привлеку Платона, который говорит, что космос — один, а если предположить, что есть другие, кроме него, и что он не единственный, то их будет пять, и не больше. [30]Но если, напротив, космос один и единственный, как думает и Аристотель, [31]то он составлен каким-то образом и построен из пяти миров: один из них — мир земли, другой — мир воды, третий и четвертый — миры воздуха и огня, пятый же мир — небо, и его одни называют светом, другие — эфиром, третьи — пятой субстанцией, которой единственной из тел присуще круговое вращение от природы, а не в силу внешней необходимости или какой-либо случайности.

Вот почему Платон, заметив в природе пять самых прекрасных и совершенных геометрических фигур: пирамиду, куб, октаэдр, эйкосаэдр и додекаэдр, отнес каждую к соответствующему миру. [32]

Есть люди, которые ставят в связь с этими первичными мирами свойства чувств, равные им по числу: они полагают, что осязание обладает свойством крепости и имеет природу земли, что вкус различает вкусовые качества из-за влажности, что сотрясенный воздух в слухе оборачивается голосом и звуком; из остальных двух запах дан в удел обонянию и, будучи испарением и рожденный теплом, сходен с огнем; вследствие того, что зрение излучает свет благодаря родству с эфиром и светом, оно представляет собой смесь, похожую на них обоих, и обладает качеством плотности. Как живое существо не имеет никаких других ощущений, кроме названных, так и космос не имеет никаких других простых и чистых субстанций. Но какой существует, как нам представляется, удивительный порядок и соотношение пяти чувств и пяти миров!»