Марк Минуций Феликс: Октавий

Итак, хотя природа и происхождение богов неизвестны нам, однако все народы согласно и твердо уверены в их существовании, так, что я не могу выносить такой дерзости, нечестивого безрассудства тех людей, которые стали бы отвергать или разрушать религию столь древнюю, столь полезную и спасительную. Пусть Феодор Киренский [21] Феодор из Кирены (Северная Африка), философ IV в. до Р.Х., получивший прозвание Атеист. , или живший прежде его Диагор Мелийский [22] Диагор Мелийский — поэт и философ V в. до Р.Х., последователь Демокрита. Отрицал богов и осуждал мистерии. За это он подвергся преследованиям, его сочинения были уничтожены. , которому древность дала прозвание безбожника, не признавая никаких богов, пытались разрушить всякое благоговение, всякий страх, на котором зиждется человеческое общество; однако те философские системы, которые следуют этому нечестивому учению, никогда не будут пользоваться славою и уважением. Протагор Авдеритянин [23] Протагор из Авдеры (V в. до Р.Х.) — софист. Считал, что человек не может познать свои разумом, существуют боги или нет. более дерзко, чем нечестиво рассуждавший о богах, был афинянами выгнан из их пределов, а сочинения его были ими публично преданы сожжению. И не должно ли глубоко сожалеть, — я надеюсь, что вы позволите мне в порыве негодования говорить с большею свободой, — не следует ли сожалеть о том, что дерзко восстают против богов люди жалкой, запрещенной, презренной секты, которые набирают в свое нечестивое общество последователей из самой грязи народной, из легковерных женщин, заблуждающихся по легкомыслию своего пола, люди, которые в ночных собраниях с своими торжественными постами и бесчеловечными яствами сходятся не для священных обрядов, но для скверностей. Это —люди скрывающиеся, бегающие света, немые в обществе, говорливые в своих убежищах! Они презирают храмы, как гробницы богов, отвергают богов, насмехаются над священными обрядами; милосердуют о бедных, если возможно, — сами полунагие пренебрегают почестями и багряницами жрецов. Удивительная глупость невероятная дерзость! Они презирают мучения, которые пред их глазами, а боятся неизвестного и будущего; они не страшатся смерти, но боятся умереть после смерти. Так обольщает их обманчивая надежда вновь ожить и заглушает в них всякий страх.

Так как нечестие разливается скорее при помощи все более усиливающегося с каждым днем развращения нравов, то ужасные святилища этого нечестивого общества умножаются и наполняются по всему миру. Надо его совсем искоренить, уничтожить. Эти люди узнают друг друга по особенным тайным знакам и питают друг к другу любовь, не будучи даже между собою знакомы; везде между ними образуется какая–то как бы любовная связь, они называют друг друга без разбора братьями и сестрами для того, чтоб обыкновенное любодеяние чрез посредство священного имени сделать кровосмешением: так хвалится пороками их пустое и бессмысленное суеверие. Если бы не было в этом правды, то проницательная молва не приписывала бы им столь многих и отвратительных злодеяний. Слышно, что они, не знаю по какому нелепому убеждению, почитают голову самого низкого животного, голову осла [24] Обвинение христиан в почитании головы осла, по словам Тертуллиана, распространено Тацитом, который в своей истории говорил об иудеях, будто иудеи, истомленные жаждою во время странствования в пустынях Аравии, нашли источник по указанию ослов и за то боготворили осла. Это мнение было распространено и на христиан, по смешению их с иудеями. (Тертуллиан. Апологетик. 16). : религия достойная тех нравов, из которых она произошла! Другие говорят, что эти люди почитают <���половые органы> [25] В переводе о. П. Преображенского слова в скобках пропущены. своего предстоятеля и священника, и благоговеют как бы пред действительным своим родителем. Не знаю, может быть все это ложно, но подозрение очень оправдывается их тайными, ночными священнослужениями. Говорят также, что они почитают человека, наказанного за злодеяние страшным наказанием, и бесславное древо креста: значит, они имеют алтари, приличные злодеям и разбойникам, и почитают то, чего сами заслуживают. То, что говорят об обряде принятия новых членов в их общество, известно всем и не менее ужасно. Говорят, что посвящаемому в их общество предлагается младенец, который, чтоб обмануть неосторожных, покрыть мукою: и тот обманутый видом муки, по приглашению сделать будто невинные удары, наносит глубокие раны, которые умерщвляют младенца, и тогда, — о, нечестие! — присутствующие с жадностью пьют его кровь и разделяют между собою его члены. Вот какою жертвою скрепляется их союз друг с другом, и сознание такого злодеяния обязывает их к взаимному молчанию. Такие священнодействия ужаснее всяких поругании святыни. А их вечери известны; об этом говорясь все, об этом свидетельствует речь нашего Циртинскаго оратора [26] Т.е. Корнелия Фронтона (ср. Октавий. 31), который был родом из Цирты в Нумидии и написал сочинение против христиан. Он был преподавателем латинской словесности у Марка Антонина и Луция Вера. Его сочинения недавно стали известны, после того как кардинал Май, открывший их в Амвросианской библиотеке издал в свет под заглавием Corn. Frontenis opera inedita cum epistolis item ineditis Antonini Pii, М. Avrelii, L. Veri et Appiani. Но в этих сочинениях нет речи против христиан. . В день солнца они собираются для общей вечери со всеми детьми, сестрами, матерями, без различия пола и возраста. Когда после различных яств пир разгорится и вино воспламенит в них жар любострастия, то собаке, привязанной к подсвечнику, бросают кусок мяса на расстоянии большем, чем длина веревки, которою она привязана: собака, рванувшись и сделав прыжок, роняет и гасит светильник <���под прикрытием темноты они сплетаются в страстных объятьях без всякого разбора> [27] В переводе о. П. Преображенского слова в скобках пропущены. . Таким образом все они, если не самым делом, то в совести делаются кровосмесниками, потому что все участвуют желанием своим в том, что может случиться в действии того или другого.