Аполлоний Родосский - Аргонавтика

Следом за ними пришел и Евфим от утесов Тенара.

Посидону его, в состязаньях быстрейшего прочих,

Тития, силой могучего, дочь породила Европа.

180 Этот муж пробегал пучиной лазурного моря,

Не омочивши ног, лишь следы наверху оставляя;

Вихрем он несся вперед по влажным пучинным дорогам.

Прибыли также и двое других сыновей Посидона.

Первым Эргин, покинув Милета славного город,

185 Вслед ему надменный Анкей, оставив твердыню

Геры, Имбросийской богини. Оба хвалились

Быть мореходами, также отличными слыли борцами.

Из Калидона уйдя, не замедлил прибыть сын Ойнея,

Храбрый герой Мелеагр. С ним Лаокоонт заодно шел;

190 Лаокоонт Ойнею был брат, не единоутробный,

Был он служанкой рожден. Его-то, уже пожилого,

К отроку сыну приставил Ойней, чтоб того охранял он.

Так вошел Лаокоонт, как юноша, к прочим героям.

Сам же был Мелеагр таков, что никто из прибывших

195 Не превзошел бы его, не считая, конечно, Геракла,

Если бы год лишь один тот пробыл среди этолийцев.

Также и брат его матери, в копьеметанье умевший

И в рукопашном бою противостать супостату,

Фестия сын Ификл пошел по общей дороге.

200 И с ним шел Палемоний, сын Лерна, из Олена града

Был он сыном Гефеста, а сыном Лерна лишь звался.

Как отец, был он хром, но никто не решился бы слабым

Или трусом его обозвать, сколь был он достоин

Прочих героев, к вящей славе Эсонова сына.

205 А из Фокиды явился Ифит, сын Орнитиада

Навбола. Гостеприимцем тот был Ясону во время,

Как герой в Дельфы пришел вопросить о плаванье бога.

Там Ифит под кров и в дом свой принял Ясона.

Прибыли также и Зет с Калаидом, два сына Борея.

210 Некогда их родила Орифия, дочь Эрехфея,

В Фракии дальней, холодной, куда Борей фракиец

В вихре ее умчал, из страны Кекропов похитив,

Где на Илисских брегах кружилась она в хороводе.

Деву принес он к горе Сарпедонской, святыне фракийцев,

215 И близ потоков реки Эригина сделал супругой,

Темною тучей окутав ее, словно брачным покровом.

Темные крылья у их сыновей по обеим лодыжкам.

Их колебля, несутся они — просто чудо увидеть!

А по крыльям сверху чешуйки блестят золотые.

220 Вниз с макушки голов по затылку и шее их кудри

Черные, длинные вьются, гонимы дыханием ветра.

Даже Акает, могучего Пелия сын, не пытался

В доме отца своего хотя бы немного помедлить.

С ним и Арг собрался, богини Афины помощник.

225 Не пожелали они отстать от общего дела.

Столько собралось мужей, соратников в деле Ясона.

Окрест живущие люди всем доблестным дали героям

Славное имя минийцев. Ведь большая часть из пришедших

И самых лучших гордились, что род их ведется от крови

230 Миниевых дочерей. А Ясонова мать Алкимеда

Минию внучкой слыла, рожденной от дщери Климены.

После того как слуги все приготовить успели,

Чем снаряжают корабль, уже готовый к отплытью,

Надобность если придет для кого пуститься по морю,

235 Прямо герои пошли к кораблю через город туда, где

Расстилается мирный берег Пагас Магнесийских.

Их окружая, спешила толпа. Они в ней сверкали

Словно звезды меж туч, и каждый, в толпе озирая

Шедших в доспехах с оружием, так восклицал, размышляя:

240 «Зевс владыка! Что Пелий задумал? Куда же он столько

Мощных героев и сильных шлет из страны Пан ахейской?

Лютым огнем они тотчас спалят у Эета чертоги,

Если руна золотого он им добровольно не выдаст.

Неизбежен их путь, а труд да не будет бесцельным!»

245 Так здесь и там говорили повсюду. А женщины руки

Не уставали к небу вздымать, умоляя бессмертных,

Чтобы опасный закончился путь возвращеньем желанным.

И обращались одна к другой с причитанием слезным:

«Бедная ты, Алкимеда! Все же к тебе, хоть и поздно,

250 Горе пришло! Ты нерадостно жизни конец завершаешь!

Ах, как несчастен Эсон! Уж лучше было бы раньше

В саван ему завернуться и в недра земные спуститься.

О, если б темной волною и Фрикс, когда Гелла погибла,

Был поглощен, и баран! Ведь это чудовище злое

255 Даже и голос людской поимело, словно желая

Много страданья и горя в грядущем нести Алкимеде».

Так говорили они, провожая идущих героев.

Там же толпой собрались отовсюду служанки и слуги.

Мать в молчании к сыну припала. И в каждое сердце

260 Горе проникло. А с ними, пагубной старости пленник,

Горько плакал отец, на ложе плотно укрытый.

Сын же пытался смягчить их страданье и в горе утешить.