Фред Саберхаген - Лик Аполлона

Спрятавшимся в Пещеру людям казалось, что сотрясаются кости самой земли.

Смертельная схватка все продолжалась, наполняя темноту подземелья раскатистым грохотом и прорезая мрак языками страшного пламени. Сражались два бога. И за каждым из них стояли собственная мощь и безграничная вера людей-сторонников. Слепая ярость бушевала повсюду, и эту ярость разделяли оба немногочисленных клана смертных.

Когда иссякло волшебство, боги схватились врукопашную. От грома этой битвы и рева двух голосов, заходящихся от боли и гнева, люди глохли и валились на землю. Их было немного, чуть больше двух десятков, кто по невезению оказался заперт в Пещере Прорицаний. Разрывы молний, сорвавшихся с божественных дланей, слепили глаза, которые уже успели привыкнуть к темноте подземелья. Легкие забила пыль раздробленных камней и гарь раскалившейся земли.

Схватка богов еще не достигла апогея, когда воинственно настроенные поначалу люди, позабыв о раздоре, стали думать лишь о спасении. Они поняли, что исход битвы никак от них не зависит, и те, кто еще сохранял способность двигаться, делали все, чтобы только не попасть под ноги борющимся гигантам. Каждое мгновение казалось, что предел наступил, что страшнее быть уже не может. Но следующая секунда убивала эту надежду, и бой разгорался с новой силой и новой яростью. Каменные стены трещали и качались, превращая пещеру в ад. Среди немногих оставшихся в живых была невысокая гибкая девушка с волосами цвета пепла. Она скорчилась за кучей камней, сваленных в углу Пещеры. Разорванная одежда была запятнана кровью, сочащейся из множества мелких порезов и царапин.

Пока длился бой, никто не мог бы предугадать его исход. То один из богов, то другой повергали соперника наземь, чтобы через мгновение самому упасть под натиском врага.

И когда уже испуганным наблюдателям стало казаться, что битва будет продолжаться вечно, пока не разрушит весь мир до основания, сражение прервалось на одно краткое мгновение, так что окружающие смогли перевести дух и снова обрести способность видеть и слышать. Некоторые люди быстро оправились и принялись было выкрикивать что-то вроде заклинаний, которые тут же потонули в новой волне ярости и боли. Губы девушки дрогнули и зашевелились, произнося слова, которые уже никто не слышал: — Аполлон, Аполлон, Аполлон победит. В противоположном конце Пещеры, в другом более-менее безопасном уголке, кто-то кричал: — Аид, Аид, повелитель Тьмы!

В следующую минуту битва достигла-таки кульминации. Земля содрогнулась, и могучая каменная стена Пещеры дала трещину. Темноту прорезал солнечный луч.

Когда затих грохот падающих камней, наступила относительная тишина, прерываемая только отдаленным рокотом, слабеющим гулом и плеском — это входили в прежние русла подземные потоки в венах истерзанной земли. То тут, то там раздавались слабые стоны людей, чудом уцелевших после страшной катастрофы.

Военачальник, который их привел, смог насчитать только шестерых. Чудовищный враг их пропал, видимо, ему пришли на помощь остатки его армии. Так что поле боя осталось в полном распоряжении верующих в Аполлона, бога Света. Но то, что вражеские рати отступили, ничего уже не значило. Семерых людей оглушило понимание: их бог погиб.

Они начали выползать, вылезать и откапываться из укрытий — раненые, окровавленные, полуослепшие бедняги собирались в центральном зале Пещеры, где произошло финальное столкновение богов, в семь голосов изливая свое горе. Один или двое даже искренне сомневались, встанет ли когда-нибудь снова солнце. Увидев луч, пробивающийся из развороченной стены Пещеры, несчастные немного пришли в себя. Великое светило все-таки не угасло вместе с Аполлоном. Это придало людям сил.

Свет был довольно слабым, но его хватило, чтобы они убедились в том, о чем подозревали — Аид Безжалостный, самый ненавидимый из всех богов, сумел спастись.

Женщина в окровавленной изорванной одежде встряхнула опаленными черными кудрями и, указав на пол пещеры, крикнула: — Проклятый Аид тоже ранен! — Он ушел туда, где сможет быстро восстановить силы… глубоко, очень глубоко внизу.

Военачальник посмотрел в сторону провала в стене Пещеры, за которым начинался непроглядный мрак, поглощавший даже слабый лучик света. В воздухе до сих пор висели плотные клубы пыли. — Может, он сгорит и сдохнет у себя в аду! — выкрикнул другой мужчина. — Нет, он вернется, чтобы уничтожить нас, — глухим и безнадежным голосом промолвила еще одна женщина. — Наш бог умер.