Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

большинство примесей, по крайней мере более летучие и тяжелые соединения, эх -

полцарства за хромотограф!) Вадик несколько пропустил время выезда на еженедельный обед

с Питерским банковским сообществом. Пропускать эту встречу было нельзя, экипаж уже был

подан и ждал у подъезда.

- Голубчик, принеси, пожалуйста, из кареты букет роз, - обратился Вадик к дворецкому,

пробегая мимо него в ванну, ехать к серьезным людям ТАК воняя химикатами, было

решительно невозможно, - он там под задним сидением. И поставь в воду, очевидно в Зимний

мне сегодня уже не попасть, а без воды - до завтра наверняка завянут.

Розы были куплены для Ольги, он просто не смог проехать мимо нежно розового шара

выглядывающего из окна голландской цветочной лавки на Невском. Их цвет почему-то

настолько явственно вызвал у него ассоциацию с любимой, что он, не раздумывая и не

торгуясь, заплатил за две неполных дюжины розовой прелести. Он намеревался сделать самой

желанной женщине очередной, столь не одобряемый ею ("ВадИк, - почему то с ударением на

второй слог, всегда отчитывала она его в таких случаях, - ты меня отчаянно

компрометируешь, душа моя. Не смей этого больше делать, ни смей, слышишь?" Но при этом

так радостно зарывалась с головой в букет или рассматривала каждую безделушку такими

глазами... Ей было абсолютно непривычно, но так приятно получать подарки не как Великой

княгине, а как любимой женщине...) сюрприз, но...

Мышки сдохли, и Вадик азартно, в который раз, с головой залез в эксперименты, забыв

о времени, более важных банковских делах и даже о ней. Все же где-то там, под маской

морского волка-доктора, начинающего биржевого спекулянта и кандидата в прожженные

придворные интриганы, жил обычный мальчишка-студент…

***

Грохот и звенящая осколками выбитых стекол столовой упругая взрывная волна дошли

до дворцовой ванны в момент, когда Вадик, только-только открывал кран горячей воды в

душе. Накинув банный халат прямо на голое тело, Вадик вылетел на улицу. Позже, вечером,

пытаясь проанализировать события этого длинного дня, в который он, по чистой случайности,

счастливо пережил первое, но, увы, не последнее покушение, он никак не мог понять одного.

Ну, за каким хреном его вообще понесло на улицу, в самый эпицентр? Туда, где все еще кисло

воняло взрывчаткой, где кто-то в голос орал, что-то горело, и не факт, что не поджидал его

еще один "бомбист"? Да еще и практически голым, ну куда было так торопиться!?

Только после третьего бокала коньяка, прижимая к себе все еще дрожащую от

пережитого ужаса Оленьку (прослышав о взрыве, она материализовалась во дворце через

невозможные для транспорта начала века полчаса, и долго убеждала Вадика, что "это она во

всем виновата, и над ней висит рок, смертельный для каждого полюбившего ее") он понял. В

нем сработал рефлекс военного врача. Если что-то, где-то взорвалось, и там орут от боли

раненые, то когда все нормальные люди бегут ОТ взрыва, его ноги сами, без вмешательства

головы, несут прямо к его эпицентру...

Среди дымящихся обломков экипажа, лежало два изуродованных тела. Кучер погиб

прямо на козлах, а дворецкий, нашедший розы и успевший вытащить их из-под кожаного

сиденья, сейчас лежал в саване из нежно-розовых лепестков. Помощь им уже не требовалась.

Зато пятеро случайных прохожих и пара солдат караула дворца пострадали от осколков

адской машины и щепок кареты. Неподалеку еще двое караульных и бывший варяжский

матрос Оченьков сноровисто крутили руки яростно вырывающемуся человеку, который

визгливо и весело вопил что-то непотребное…

Раненый при прорыве из Чемульпо варяжец сопровождал Банщикова в памятном вояже

на катере до Шанхая, и, в итоге, добрался с ним аж до самого Петербурга, где «господин

товарищ дохтур» упросил командование Гвардейского экипажа оставить его при нем, в

качестве денщика, ординарца и посыльного, выскочил из подъезда раньше хозяина. Шансов

вырваться из стальной хватки Оченькова у неврастеника не было, даже если не брать в расчет

помощь двух дюжих гвардейцев...

Вадим решил, что истерика пока подождет, и для начала наложил жгут (единственной

подходящей веревкой, бывшей под рукой, оказался пояс халата, так что вид полуголого

доктора, спасающего людей от "бомбистов", потом долго еще был темой салонных анекдотов)

на культю оторванной руки господина средних лет, не дав тому истечь кровью.