Руслан Шакиров. - Извне.

же голос.

- Полная чушь! – вставил кто-то.

Кларк предупреждающе поднял руку:

- Господа, я не утверждаю, я лишь делаю предварительный вывод, который основан

на одном морфологическом признаке.

- Каком же, черт вас возьми?! – вспылил седой.

- Трехпалость.

Седой наморщил лоб, затем усмехнулся:

- Постойте мистер Вислер, но ведь, учитывая мои минимальные познания в зоологии -

у ленивца три пальца, у лошадей к примеру один, у носорогов тоже меньше пяти.

- Нет, сэр они все пятипалые, просто недостающие пальцы находятся в

рудиментарном состоянии, они исчезли в процессе эволюции за ненадобностью.

- Так может этот урод, тоже приспособился за время этой вашей эволюции?

Кларк понял, что вступать в полемику с этими солдафонами себе дороже, поэтому

лишь пожал плечами.

- Все возможно сэр. Чтобы знать наверняка, нужно провести вскрытие. Но это уже по

части мистера Соммерса.

- Что же, ничего нового мы не узнали, - седой поиграл желваками, - но все равно

благодарим вас мистер Вислер. Сержант Маккейн проводит вас.

Стоявший в проеме сержант посторонился, приглашая Кларка к выходу. Он кивнул

Марти и, бросив напоследок взгляд на существо, направился к выходу.

И тут в помещении воцарилась тишина, слышно было лишь чье-то астматическое

дыхание. Сержант Маккейн застыл перед Кларком, глаза его остекленели и солдат

превратился в манекена в армейской униформе. Вислеру стало очень страшно, холодный пот

заструился по телу, но еще невыносимее было повернуться и посмотреть, что происходит у

него за спиной. Он сделал несколько шагов по направлению к выходу, когда сзади

послышался сильный удар, нервы Вислера не выдержали, и он все же повернулся. Картина,

открывшаяся ему, стала бы достойной экспозицией к полотнам Иеронима Босха.

Невероятно, но существо уже не лежало тушкой, а сидело на секционном столе,

уперев мощные лапы в пол. Перед столом стояли застывшие в прямом смысле слова люди.

Двое, бледные как смерть, находившиеся позади стола, упирались лопатками в стену и

боялись совершить малейшее движение. Вислер тоже решил превратиться в статую, мозг

лихорадочно работал и вытаскивал из подсознания давно забытые факты, он вспомнил, что

лягушки видят практически только движущиеся объекты. «Может сработает» мелькнула

мысль. Четыре огромных глаза с черными точками зрачков плавающих в розовых бельмах

разнонаправлено всматривались в окружающие пространство. Неожиданно урод резко

привстал и врезался головой в стекло. Удар был такой силы, что отлетели сразу два крепления

из шести соединяющих полусферу с полом. Вислер заметил, что в этот момент стоящие

зашевелились, задвигались. Существо снова замерло и вперило свои лягушачьи бинокуляры в

находящихся перед ней людей. И все опять превратились в восковые фигуры, в том числе и

13

Вислер. В голове как-то сразу сделалось пусто и время остановилось. Он видел перед собой

только четыре черные точки. Они начали увеличиваться в размерах, вытесняя из поля зрения

все окружающие пространство, пожирая его. Через мгновение это были уже четыре бездонных

колодца, в которые затягивало все глубже и глубже. И снова удар. Кларк пришел в себя и за

несколько мгновений, за которые он осознавал себя, успел заметить, что сфера держится

только на одном оставшемся креплении. И еще он понял, что будет делать в следующее

«прозрение». И все повторилось: пустота, точки, вырастающие до колодцев…удар! Кларк

отвернулся и хотел прыгнуть в сторону, но онемевшее тело не послушалось и он, бревном,

упал на пол. «Не смотреть, не смотреть, не смотреть» повторял он про себя, уткнувшись

лицом в пахнущий хлоркой казенный кафель. Сзади раздался вопль, а затем Кларк отчетливо

услышал хруст ломающихся костей. Все смешалось, зал наполнился истошными криками,

топотом, ударами. Сверху что-то навалилось, затем сползло на пол. Кларк приоткрыл глаза и

вздрогнул, это был тот самый седой: нижняя челюсть у него отсутствовала, кровь толчками

вытекала из разорванных артерий.

Это бесчеловечное во всех смыслах истребление продолжалось несколько минут, и по

тому, что никто не идет на помощь, Кларк понял, что уйти живым из зала не удалось никому.

Затем воцарилась звенящая тишина. Казалось, что только гулкие удары его сердца нарушают

ее. Но оборвал тишину совсем другой звук – до боли знакомый и поэтому показавшийся