Руслан Шакиров. - Извне.

- Но позвольте, куда? Внутренние органы не увеличены, гипоталамус в норме. Пусть

простят меня присутствующие здесь, особенно уважаемый профессор, но его поведение! Вот

этот его аппетит нездоровый, больше напоминает этологию животного, в частности шимпанзе.

Да-да, я говорю о покойном Сэме. Ваш парень кончит также. Гарантирую!

- Гарантом у нас Президент России, а вы Петракович просто биолог, хоть и

секретный…

Раздались смешки, кто-то зашелся в кашле. Лебедев исподлобья оглядывал

присутствующих, сейчас вот эти ученые мужи сами напоминали стаю обезьян ревунов.

Каждый старался выпятить свое эго, показать квалификацию, но в конечном итоге ничего

дельного сказано пока не было. В этом споре истине не суждено было родиться, слишком

мало исходных данных. Ну, да ладно. Он встал со своего места.

- Прошу меня извинить…

- Вы куда профессор?

- Как куда? - он картинно вскинул брови, - работать. А вы тут как-нибудь без меня.

Его удаляющуюся фигуру проводило шесть пар глаз. И каждая выражала какое-

нибудь определенное чувство: удивление, возмущение, понимание. И лишь одна пара глаз

безразлично взирала на согбенную под тяжестью лет и забот спину пожилого человека.

Безразличие, однако, было напускным, в глубине холодных голубых глаз чуть светились

искорки затаенной мести.

Рэй смотрел новости, когда зашел Владимир Сергеевич. Профессор присел на

свободный стул и начал внимательно следить за происходящем на экране. Там промокший до

нитки репортер сетовал на непрекращающиеся дожди, которые уже вторую неделю заливали

всю Западную Европу. Ее главная водная артерия – Рейн, превысил исторический максимум и

теперь затапливал близлежащие города и поселки. Кроме того в некоторых удаленных

районах начались каскадные отключения электроэнергии. Евросоюз нес миллиардные

убытки.Дальше Рэй не стал слушать, отключил телевизор и повернулся к профессору.

- Видали, - он кивнул в сторону потухшего экрана, - а я ведь даже загранпаспорт

сделал. Думал, в автобусный тур по Европе поеду, но видимо не судьба. Владимир Сергеевич,

вы меня извините, но я вас в тысячный раз спрошу, сколько мне здесь еще находиться.

Сегодня уже тридцать седьмой день…

- Ты и дни считаешь, Рэй.

- Еще бы, вы мне толком не объясняете, какого лешего я здесь торчу и почему не могу

никуда позвонить! Черт! И почему я постоянно хочу есть?!

Рэй встал и начал мерить шагами комнату, в которой он провел уже больше месяца. В

дверях появилось настороженное лицо охранника. Рэй увидел его и застыл на несколько

мгновений, его кулаки сжимались и разжимались, видно было, что он с трудом владел собой.

- Вы, что думаете, этот клоун сможет справиться со мной в случае чего?

Профессор впервые с начала разговора поднял на него взгляд.

- Ты предполагаешь, что такой случай может произойти?

- Да, легко! Я постоянно чувствую себя на взводе. Ну, знаете как перед спаррингом

или уличной дракой.

- Не знаю, к сожалению, - профессор печально улыбнулся, - в жизни не дрался. Но

предположу что это связано с повышенной секрецией норадреналина.

7

Рэй плюхнулся обратно на стул, обхватил руками голову и глухо спросил:

- Что со мной профессор?

- Я выскажу свое мнение. Это лишь одна из гипотез и я ни с кем не делился еще.

- В общем, - он прихлопнул ладонью по столешнице, встал со стула и так же как Рэй

до этого начал ходить по комнате, - ты слышал когда-нибудь об аксолотле?

- Нет, не слышал. Похоже на индейское слово.

- Ты точно подметил, Рэй! Аксолотль – это ацтекское название, дословно

переводится как «водяная игрушка».

- Понятно! –Рэй снова вскочил, - я для вас гребанная водянка, тьфу, черт, гребанная

игрушка! И самая что ни на есть водяная. Поласкаете меня в своем сопливом киселе.

Смотрите, изучаете, интересно вам…

- Постойте, Рейнард, - профессор примиряющее поднял ладони.

- Не постою! Уберите эту рожу отсюда, - он свирепо смотрел на появившегося в

комнате охранника.

Профессор махнул рукой.

- Леша, все в порядке, оставь нас.

Казалось, на Рэя его присутствие действует как на быка красная тряпка. Как только

охранник вышел, Рэй успокоился, сел обратно.

- Ладно, Владимир Сергеевич продолжайте, извините меня.

- Ничего, Рэй, я тебя понимаю, сочувствую и даже питаю надежды, что эта фаза в

твоей метаморфозе скоро закончится.

Рэй ошеломленно посмотрел на седовласого человека с усталыми серыми глазами.