Admin - i 6628ba21ca3da5b2

- Ну... да...

- Имеются особые указания, касательно способа лишения жизни?

Са-хунь стоял передо мной, он только что выслушал приговор и был весьма доволен результатом.

- Ну... я, право, не знаю... на Янцзыне издавна существует обычай - государственным преступникам льют в глотку расплавленное олово...

В голосе проступили заискивающие нотки, и мне стало противно.

- Я - палач, а не садист!

- Да, да, конечно, те времена давно в прошлом, Янцзынь - высококультурная и цивилизованная планета.

- Тогда помилуйте его!

- Кого?

- Парня, заключенного.

- Ха-ха-ха, - он счел это шуткой, хоть я совсем не шутил, - вы же понимаете, такая неслыханная жалость, такое проявление милосердия, вызовет некоторые э-э-э... волнения в среде придворных... аристократии... ну и вообще...

- Конечно, я понимаю.

- Вот и хорошо.

- Казнь будет публичная?

- Нет, публике совсем не обязательно видеть... вы же понимаете, преступник может начать выкрикивать некоторые, э-э-э, слова, которые могут быть, э-э-э, неверно истолкованы, более того, приняты некоторой, весьма малочисленной, надо сказать, частью населения, как руководство к, э-э-э, действию.

- Я понимаю.

- Мы предпочитаем тихую, если так можно выразиться, - камерную, э-э-э, церемонию. Конечно, зрители будут, однако весьма малочисленны, из самых доверенных, заслуживших, э-э-э, право находиться на, э-э-э, событии.

- Способ?

- Если нельзя э-э-э, свинец, нет, нет, я понимаю, то мы полностью полагаемся на ваш опыт и, э-э-э, демократические основы в данном вопросе. Главное, чтобы он поменьше, э-э-э, говорил.

- Смертельная инъекция.

- Ну, я...

- Пуля в голову, удушение, нож в сердце...

- Что вы, Янцзынь вполне цивилизованная планета! Инъекции будет вполне достаточно.

- Это был мой брат, понимаешь, брат!

Высший Слуга вышел из-за стола, Высший Слуга выпрямился во весь рост, Высший Слуга сжал кулаки и тяжело дышал.

- Мои соболезнования.

- Засунь знаешь куда свои соболезнования! Это ведь ты его приговорил, ты! Приговорил и убил!

- Он был виновен.

- Он хотел лучшей жизни! Нам, всем нам! Чтобы люди не боялись выходить на улицу! Говорить, что думают!

- И как?

- Что как?

- Не боятся?

- При чем здесь... это был ты, ты и она! Как ты вообще можешь жить, говорить, в глаза смотреть, после такого?

- А ты?

- Что я?

- Императрицу не берем во внимание. Скольких людей, сколько жизней вы уже отняли во имя лучшей, естественно, лучшей, какой же еще жизни?

- Причем здесь... это, это другое!

- Ошибаешься, то же самое. Жизнь есть жизнь, смерть - смерть, а убийство остается убийством, во имя чего его бы не совершали.

- Но он никого не убил!

- По чистой случайности, и очень жалел об этом, и убил бы, выпади такая возможность!

- Он был мой брат!

- Он был убийца. Он был виновен!

- Он был мой брат...

- Не вини топор, который опускается на голову, не вини пулю, вылетающую из ствола, вини руку, которая сжимает древко и нажимает на курок.

- Твоя рука.

- Ты понял, о чем я.

- Как бы то ни было, она - виновна и она понесет заслуженное наказание!

- Как вы хотите, чтобы она...

- Она умрет так же, как умер мой брат!

- Выходит - смертельная инъекция.

- Он умер от... скажи, он сильно... мучился?

- Нет, но все равно умер.

- Значит - инъекция. Только я хочу, чтобы она...

- Я палач, а не садист.

- Вот как, тогда - проваливай! Новый Янцзынь не нуждается в услугах палачей!

- Вырастите собственных? - я не смог сдержать иронии.

- Вырастим! - а он ее не услышал.

- Это не мое дело, но распространиться слух, что палач уехал, не выполнив своей работы. Вывод только один - он оправдал жертву, а значит...

- Будет суд, да, суд - общественный, справедливый суд с обвинителем и адвокатом, мы... - он осекся, этот мужчина, одержимый жаждой мести. Видимо, он тоже знал о военных базах на юге, о сторонниках Императрицы...

- Пусть будет инъекция.

- Воля заказчика для палача - закон.

Серые плиты посадочной полосы. Серый бетон зданий и серая одежда провожающего, сливается с лицом... красным.

Холодно.

Хотя от холода положено синеть.

- Слуга Палач, м-м, э-э, всего хорошего.

- И вам.

Что-то мне подсказывало, как и тогда - три года назад - на Янцзыне я не в последний раз. Далеко не в последний.

***

ДНЕВНИК ПАЛАЧА

"Соскучился, или влюбился", - кажется, такой фразой майор Зайкин встретил меня в третий раз. Тон был недовольный, однако телепата не обманешь. Полицейский был не то, чтобы рад, но и не настолько раздражен, как пытался показать.