Admin - i 6628ba21ca3da5b2

Коллега - палач? Пыточник - мастер? Просто жарко человеку.

- За мной, - буркнул детина и, развернувшись, зашагал по коридору.

Все, как в хорошем или плохом фильме про средневековье. Лысый палач в фартуке, каменные стены, металлические двери с решетками на уровне глаз и люками на уровне пола, до полного комплекта горящих факелов недоставало, ибо коридор освещался аккуратными электрическими светильниками, прикрепленными на стенах, между камерами.

Довольно мило и светло.

- Сюда, - тюремщик, или кто он здесь, остановился у одной из дверей.

Заскрежетал отодвигаемый засов.

Зловеще заскрипели петли.

Интересно, они не смазывают их специально?

Камера.

Как и ожидалось - каменный мешок без окон.

Внутри, как селедки в бочке, люди. Пятеро мужчин в простой одежде. Пять лиц разного возраста. Молодых и еще не старых, бородатых и... небритых. Стойкий запах туалета, давно не мытого человеческого тела и... страха.

- Пытай! - тюремщик остался на пороге, загораживая вход. Видимо, его предупредили об особенностях работы палачей. Но зачем же сразу "пытай", можно сказать просто: "допрашивай", "дознавайся", "узнавай", "разговаривай" в конце концов.

Хотя... что такое мой метод выяснения правды, как не пытка. Пытка над разумом, над сознанием. И неизвестно что хуже - раны на теле заживают, а вот раны на психике...

При звуках голоса тюремщика, а главное - при словах, слове, все пятеро отпрянули от двери, сбившись в тесную кучку. Стоящие ближе ко мне, норовили протиснуться глубже, стоящие глубже норовили не допустить этого. И все равно до самого дальнего было не больше двух шагов пути.

Я сделал первый из этих шагов.

Вопреки ожиданию, суета прекратилась, кучка людских тел превратилась почти в монолит.

- Ты, - я указал на близстоящего молодого человека.

И монолит вытолкнул его, отторгнул от себя.

Они были виновны. Все.

Безусловно.

И сами знали, и сами сознавали это.

Я видел все.

Мотивы, побуждения, обстоятельства, толкнувшие их на отчаянный шаг. На преступление.

Преступление чего? Общепринятых норм, устоев, обычаев в силу времени или принятия их большинством, обрядших статус законов.

Голод.

Нищета.

Они были крестьянами.

Все.

В этом году случился неурожай, как и в прошлом.

Барона мало волновали проблемы простых землепашцев. Барон желал кушать. Барон желал устраивать гулянки и пиры. К тому же, в следующем месяце намечался рыцарский турнир в честь... какая разница хлопам, в честь чего гуляют их хозяева.

Люди барона забрали все.

В последний момент, с трудом удалось спрятать посевную пшеницу. Однако есть ее самим - означает верную смерть.

Слава создателю - рядом лес.

Ягоды собирать уже поздно, но ведь есть орехи, съедобные коренья, а скоро должен начаться сезон грибов...

А в лесу - звери. Толстошкурые кабаны, пушистые лисы и тучные олени.

Заводилой выступил Грет - сейчас спрятался дальше других за дрожащими спинами товарищей.

Как обычно бывает - решимость подогрели изрядной долей алкоголя.

Они считали, что идут на это из-за голода, ради детей.

Нет.

Правду можно скрыть от себя, но не от палача.

Азарт охоты.

Эйфория нарушения закона.

Адреналин вседозволенности.

Они пошли в лес и убили оленя.

Вообще-то, оленя не так просто загнать и убить.

Но им повезло, если это можно назвать везением.

Олень был мертв.

Туша животного лежала у ног охотников.

Они сделали это!

Азарт охоты.

Эйфория нарушения закона.

Адреналин вседозволенности.

Они плясали над тушей и выкрикивали слова.

Разные.

Главным образом хвалебные.

Себе.

И в этом была их ошибка.

Не первая.

Первой было то, что вообще не следовало начинать подобное дело. Тем более - навеселе. Тем более - столь многочисленной компанией. Кто-то все равно бы проговорился.

На звуки появились егеря.

Испуг.

Адреналин остался, но уже от страха.

Прочие чувства улетучились.

Они бежали сквозь лес. Кто - куда, в разные стороны.

Егеря их поймали и привели в тюрьму.

Они были виновны - и сами знали это.

Надежда ушла, вместе с остальными чувствами, вытесненными страхом.

Наказание за браконьерство - смерть.

Это я тоже прочитал в их мозгах.

И самое страшное из того, что я прочел, они принимали это, как должное.

Разве может быть иначе.

Пять человеческих жизней - за одну оленью.

Что здесь такого?

- Ну?

Барон восседал за тем же столом. Недавняя гулянка никак не сказалась на внешности хозяина дворца, во всяком случае, на заплетенном морщинами лице новые поступления остались незамеченными.