Громов Владимирович - Unknown

- Есть такое дело, - вздохнула Иса. – Не обращай на него внимания. Сейчас покушаем и пойдём отсюда.

– Бурбурлы-мурбурлы – пробубнило из–под стола.

– Ай! – подскочила Нэин, и уронила бокал.

– Хурмангулды бурланома – пробубнило снова.

У столика стояло пузатое чудо, похожее на бочонок. Два глаза на стебельках, комплект клешней, которыми штука держала поднос с едой, а сверху большая круглая пасть. Чудо поставило поднос и, подняв с пола бокал, сожрало.

Я подозрительно покосился на чудище.

– Локовски, это что?

– Мой новый официант.

– Я догадался, что официант. Я спрашиваю, что это ?

– Почём мне знать? Гастарбайтер какой–то. Жрёт немного, денег не просит, чего ещё надо? Экономный.

– А ты уверен, что эта штука разумная?

– Мне то что? Работает и ладно.

– Нда? Эй, чудо, - обратился я к «официанту». – Звать-то тебя как?

– Сссссииик, - просипело чудо.

– Иса, тебе известен этот язык? Или это у него в животе бурлит?

– Впервые слышу. В моей базе данных нет ничего подобного.

– Где ты этих чурок откапываешь, Локовски? – я аккуратно отпихнул туземца ногой, – Иди, иди отсюда.

– Это разве чурка? Ты чуреков настоящих не видел. Когда я служил в космодесанте, были у нас десантные модули. Ну, видел поди, выстреливают их пачкой с орбиты, они потом планируют на поверхность. Мы их «маршрутками» называли. Знаешь, хохма солдатская, «повезёт, будет маршрут орбита–планета, не повезёт, орбита–небеса». Так вот, водилами этих штук всегда всяких абреков нанимали, уж не знаю почему. И был у нас как раз такой, большой зараза, коричневый и четырёхрукий. А на заднице у него третий глаз. Сам видел, когда он в душе мылся.

– Врёшь ведь поди. На заднице–то зачем?

– Я откуда знаю? А спереди, между ног, вооот такущий хобот. Он им мыло держал.

– Да тьфу на тебя, трепло.

– Весело вы тут живёте – задумчиво произнесла Нэин. – У нас в республике скучнее. Скажи Иса, а что ты делала под креслом в кабинете у полковника?

– Страшный он, – поёжилась Иса – мне показалось, что он меня сейчас сожрёт.

– Иса, ты же знаешь, что это невозможно!

– А мне совершенно не хотелось проверять.

Мда. Женская логика.

– И вообще, – продолжала Нэин, – у нас за такую шуточку, которую откаблучил младший лейтенант, сослали бы на рудники. А у вас, как вижу, ничего.

– А, забудь, – ответил я. – То, что ты видела, это опереточная СИБ. Здесь ошиваются отпрыски влиятельных семей, и ничего сложнее перекладывания бумаги с места на место им не доверяют. Годика через три они пойдут на повышение в администрацию колонии, запись в трудовой книжке, что человек проходил стажировку в Службе Имперской Безопасности, неплохо котируется. Настоящая работа идёт совсем не здесь. А это так, паразиты…

– О, кстати, о паразитах. Вспомнил тут одну историю, – встрял Локовски, неся две бутылки вина, – Это ещё в моё десантное прошлое было. Поступил вызов с одной планетки на фронтире, там была станция терраформинга, мол биологическая опасность. Планетка–то захазная, даже атмосферы нет. Откуда биологическим взяться? Ну, мы решили, что пираты шалят. Значит, наш взвод туда и отправили. Командиром у нас был некий Шеппард, по прозвищу «Эффект массы». Почему так прозвали? Дык, он был дядя–шкаф два на два метра, весь из мускул. Как сцеплялись мы, бывало, в портовом кабаке со всякой швалью, так с его появлением всё обычно заканчивалось. Такая масса производила охрененный эффект, как танк в посудной лавке. Ну вот, летим мы к точке миссии… Да, водилой у нас, кстати, был как раз тот четырёхрукий абрек. Забыл с какой он планеты. Что–то вроде На`Пали… Не суть важно. В общем, высаживаемся. Да, был у Шеппарда один интересный закидон после контузии, таскал он с собой на миссии надувную бабу, кстати, синекожую. Зачем – не знаю, говорил, что как талисман. Врал поди. Было дело, мы ему её как–то раз гелием надули, так он за ней по всей казарме бегал. Бежит такой танк, тумбочки сбивает, а баба от него… Прикольно было. Мда. Ну так вот, я, значит, вожусь со сканнером, а народ бдит, по сторонам смотрит. Вдруг, из–за угла выпрыгивает какая–то хреновина, странная такая, башки нет, по бокам то ли крылья, то ли перепонка какая, и шасть к нам.

– Опять брешешь ведь, Локовски.

– Ничуть. Итак, эта хреновина зигзагами, и прям надувной бабе на лицо, и ну давай совершать с ней развратно–поступательные действия, да ещё так энергично, что баба и лопнула. Клочки ажно по всему ангару разлетелись. Смотрим, а на полу, рядом с местом где зазноба сердечная командира нашего, покойница надувная сидела, личинка копошится. Виду мерзкого, белая, с ногами, клешнями, ну мразь полная. Тут всё стало понятно, паразиты на станции. Обычное дело.