Загорцев Владимирович - Город

Самое хреновое во всей этой военной суматохе и бедламе, было то, что нам негде было жить. Какие там удобства в виде персональной ванной комнаты, умывальника и чудесного белого унитаза. Мне и моим немногочисленным подчиненным подошла бы какая-нибудь худосочная палатка, можно без печки, можно без полов, лишь бы, что- то было над головой. Вся масса войск прибывающих в Беслан шарахалась туда-сюда, ставили те самые палатки, которых мне так не хватало, сгружали технику с аппарели, возле здания вокзала шарахались военные , одетые в непрезентабельные "песочки" и вошедшие в моду черные вязанные шапочки.

А я и семь моих бойцов срочников, которых по укоренившейся привычке называл матросами бродили неприкаянно. И вот тогда я уверовал , что птица- удача не такая уж и слепая. В первые дни тихого опупения и впадания в маразматический транс и общий хаос, творившийся вокруг, голова не работала совсем. Мозг не принимал вообще ничего из окружающей обстановки, потихоньку все отторгал. Я в недавнем времени в неуклюжих лейтенантских мечтах, представлял себе. Прибываю такой умный и красивый в солнечную кавказскую республику Аланию, и тут меня чуть ли не на перроне Владикавказского железнодорожного вокзала, подхватывают под белы рученьки, вручают злобных спецов готовых порвать все и вся, я вливаюсь в дружный коллектив боевого подразделения и чуть ли не в одиночку усмиряю бунтующий Грозный.

В мыслях так и рисовалось, подкатываю на красавце БТРе к Президентскому Дворцу, который построили на месте красивейшего фонтана, резко и без потерь его зачищаю , пленю Дудаева , докладываю большому красивому и обязательно толстому генералу о выполнении задачи, получаю заслуженное звание Героя и еду осматривать места где прошла моя бесшабашная юность.

Действительность меня макнула прямо мордой в асфальт на перроне железнодорожного вокзала. И после этого пинала и по заднице и в спину самыми нелицеприятными способами. Я за неделю обломался и стух. Литровая бутылка водки мирно покоящаяся в рюкзачке была украдена вместе с самим рюкзаком и всем его содержимым, какими то ретивыми военными, нерусской национальности еще в Прохладном. Я стал военным бомжом- лейтенантом. Слава богу хоть документы при себе были. Сейчас вспоминаю с дрожью как я таскался злой и голодный чудом добравшийся до Беслана по скопищу войск, пытаясь найти хоть кого-нибудь кому я был нужен.

Кое- как все уладилось, были теперь у меня и бойчишки, никак не тянувшие не то, что на спецназеров -проффесионалов ,а вообще не похожие на военных. Хрен с ними зачуханные, грязные, два из них в шинелях с содранными петлицами и погонами. У всех общевойсковые "сидоры" и испуганные лица. Каждый патруль, что от министерства обороны что от Внутренних Войск , считал своим долгом остановить меня и мое воинство и долго докапываться до всего. В основном вымогали взятку. Если в патруле были военнослужащие осетины, так это был капец, этим дай хоть, что-нибудь, все равно что, лишь бы что-то урвать. У бойцов сухпай закончился в тот же день ,когда их выпнули из части. У меня сухой паёк сперли, но у меня были деньги. Пришлось в привокзальном киоске ,выстояв дикую очередь , купить мясных пирогов "фычинов" и минералки. Все это мы умяли в несколько минут, бойцы чуть приободрившись вытащили из карманов болгарские сигареты "Родопи" без фильтра, предложили мне. Я не отказался хотя прикупил себе несколько пачек "Магны".

Вот тут то "птица-удача" и пролетела рядом. Возле перрона стоял какой-то состав из которого выгружалась нестройной гомонящей толпой часть Внутренних Войск , непонятно какого округа. Бойцы на руках вытаскивали какие- то тюки переносили через железнодорожные пути огибавшие здание вокзала с двух сторон и складывали на асфальтированном пятачке, скорее всего обозначавшем привокзальную площадь.

Рядом с бойцами как обычно крутилась местная пацанва в различных возрастах, предлагая ввшным солдатиком то дешевую водку то еще, что-то.