Валентин Леженда - Глюконавты

познать великую сущность бренного мироздания.

Поклонившись, монахи удалились обратно в монастырь.

- А у них тут гейши есть? – спросил Муха. – Развлекаются эти лысые как?

Гном укоризненно погрозил Мухе пальцем:

- Какие гейши в мужском монастыре? Думай что несёшь, тем более

женщины, после принятия сана, монахов уже не интересуют.

Вадик хотел спросить почему, но не успел, потому что вернулись монахи.

Снова поклонившись гному, они сообщили, что настоятель Пу Син ждёт их у

себя в северном крыле «Мудрости».

- Ну, блин, и название, - развеселился Муха, раскуривая очередной косяк. –

О, Микки Маус! Нет, вы видели, он только что мимо монахов пробежал.

Вадик отпустил другу подзатыльник:

- Не кури больше, придурок, а то под танк попадёшь.

- Ага, на погонах, - заржал Муха и упал как подкошенный, под цветущей

сакурой.

Вадик посмотрел на гнома. Гном, потерев правый кулак, виновато развёл

мускулистыми руками.

25

- Твой друг нам только бы мешал, - начал оправдываться он. – А так на

воздухе полежит, цветочки понюхает, помедитирует.

Вадик лишь махнул рукой:

- Ладно, идём. Настоятель, наверное, нас уже заждался…

И они, предварительно сняв обувь, прошли в монастырь.

***

Настоятель Пу Син медитировал в позе смятого лотоса, и судя по

одухотворённому выражению его лица, собирался с минуты на минуту

вознестись в Нирвану, дабы пообщаться там с великим Буддой. Тем не менее,

присутствие посторонних в своей келье он почувствовал безошибочно и,

разомкнув веки, улыбнулся, словно плескающийся в ванночке ребёнок.

- Проходите, братья мои, садитесь, - мягким, приятным голосом сказал

настоятель. – Кто же из вас, сбившаяся с пути овца?

- Ну, конечно же, не я, - взметнул кустистые брови гном. – Пу, ты меня

удивляешь.

- Извини друг, - чуть наклонив голову, настоятель дотронулся правой рукой

до груди, переведя взгляд на Вадика.

- Ты католик? – быстро спросил он, казалось, сканируя Вадика взглядом.

Вадик поёжился:

- Нет, я анархист.

- Хм, - настоятель задумчиво погладил подбородок. – Такая религия мне

неизвестна, но окончание слова весьма похоже на «буддист». Что ж, ты нам

подходишь. Отхожие места расположены на заднем дворе монастыря, чистить

их будешь два раза в день, утром и вечером. Плата – еда и жильё, денег ты не

получишь, выходной раз в месяц.

- Пу Син, - нахмурился гном. – Ты не понял, я хочу, чтобы этот молодой

человек стал монахом.

- Но его лицо? – воскликнул настоятель. – Ведь он очень похож на гоблина.

- Ну, знаете, - Вадик резко вскочил с мягкой подушечки, но не удержав

равновесия, свалился на пол. – Ой, ё…

- Ладно, я пойду на это, - наконец решил настоятель. – Но только ради

нашей давней дружбы.

- Спасибо, - искренне поблагодарил гном.

Пу Син встал и, сделав знак Вадику, повёл его вглубь монастыря.

- А это не больно? – спросил Вадик, опасливо стреляя глазами по сторонам.

- Настоящий воин-мужчина, воин-монах не боится боли, - презрительно

ответил настоятель, и кисточки на рукавах его одежды гневно затряслись.

«Странный он какой-то», - подумал Вадик «на евнуха в гареме похож».

- Что? – настоятель резко обернулся. – Ты что-то сказал?

- Нет, - опешил Вадик. – Я молчал.

Настоятель ещё немного для порядка посверлил его глазами, и они

двинулись дальше. Попадающиеся им по пути монахи, при виде Пу Сина

кланялись ему, почтительно прижимая руки к груди.

26

- Это здесь, - настоятель завёл Вадика в непонятную тесную комнатку,

стены которой были затянуты тёмно красной тканью. – Жди, к тебе сейчас

придут.

Комнатка Вадику не понравилась, особенно, ещё и тем, что дверь в неё

запиралась на засов снаружи. Через несколько минут в ней появился маленький

юркий монашек с деревянной коробкой, из которой он стал извлекать странные

металлические предметы, вызвавшие у Вадика весьма нездоровые ассоциации.

- Эт-т-то что? – спросил он. – Эт-т-то зачем?

Зубы у него уже заранее стучали. Монашек мило ему улыбнулся:

- Сейчас сделаем тип-тип, и всё будет в порядке.

- Тип-тип? – переспросил Вадик. – А что это такое?

Но монашек ему не ответил, сосредоточенно извлекая из своей коробки всё

более жуткие предметы, среди которых легко можно было узнать скальпель и

хирургические зажимы.

- Э, мужик, ты кто такой? – внезапно прорезавшимся басом спросил Вадик,

пятясь к стене.

Монашек удивлённо на него посмотрел.