Keith Richards - Life

Была одна фраза из того периода, которая до сих пор отдается у меня в ушах, после всех этих лет: «Да помолчи ты, Кит». Он часто это говорил — на собраниях, где угодно.

Я еще не успевал донести свою мысль, как он уже: «Да помолчи ты, Кит. Что ты как дурак?» Он даже не осознавал, что это делает, так это было охуительно грубо. Я его знаю давно и могу спустить ему такое хамство. Но в то же время все равно про это думаешь, все равно это задевает.

Когда я записывал All About You, я взял Эрла МакГрата, который номинально был главой Rolling Stones Records, и отправился с ним полюбоваться на панораму Нью-Йорка с крыши Electric Lady Studios. Говорю ему: если ты это как-то не исправишь, видишь асфальт внизу? Будешь там.

Я разве что в воздух его не поднял. Говорю: ты же между Миком и мной должен быть как промежуточное звено. Что происходит вообще? Не справляешься ни хрена. Эрл — приятный парень, и я понимал, что он не годится разруливать такие дела между мной и Миком в моменты обострения. Но я хотел донести до него, как я к этому отношусь. Я не мог привести с собой Мика и сбросить его с крыши, а делать что-то было надо.

Плюс еще и Ронни начал от меня отрываться, правда, временно и по другим причинам. Говоря точнее, Ронни начал отрываться вообще. Они с Джо жили в Мандевилл-каньоне» год был где-то 1980-й, и у него подобралась специальная компашка — своя шайка, с которой он и отрывался. Крэк-кокаин — штука убийственней, чем герыч Я к нему даже не притрагивался. Никогда, ни за что. Мне даже сам запах не нравился. И еще не нравилось, что он делает с людьми. Один раз у Ронни дома он сам, Джозефина и все остальные вокруг него занимались тем, что курили крэк. А когда ты этим занимаешься, это все, ничего больше в мире не существует. Вокруг Ронни ошивались все эти прилипалы, какие-то дурачки в соломенных стетсонах с перьями. Я захожу в его сортир, а он внутри с кучей прихвостней и барыг, и они все названивают из сортира, хотят достать ещё этой хрени, которую они курили. Кто-то тут же в ванной поджигает. Я зашел и сел срать. Эй, Рон! Ноль внимания. Как будто меня там нет. Ну что ж, все, пропал парень. Теперь я знаю, что делать, — перестать относиться к человеку как раньше. Я спрашивал Ронни: зачем ты этим занимаешься? «Ладно, ты не врубаешься». Да ты что, правда, что ли? Я это слышал от анашистов сто лет назад. И тогда я подумал: ну и ладно, врубаюсь я или не врубаюсь, я свое решение принял.

Все хотели сбагрить Ронни перед американским туром в 1981-м — он просто совсем слетел с катушек, — но я сказал: нет, я за него ручаюсь. Это означало, что я лично покрываю страховку для тура и обещаю, что Ронни будет вести себя как следует. Что угодно, лишь бы только Stones могли играть. Я рассчитывал, что с ним справлюсь. А потом во Фриско, в середине октября 1981-го — гастроли шли своим чередом, с нами ездили J. Geils Band, — мы заселились в отель Fairmont. И в нем немного как в Букингемском дворце: восточное крыло, западное крыло. Я жил в одном, Ронни — в другом. Короче, я услышал, что у Ронни в номере организовалась большая крэк-курильня. Просто зашкаливающая безответственность с его стороны. Он мне пообещал, что не притронется к этой дури на гастролях. И у меня упала красная шторка. В общем, я спустился и решительным шагом пересек центральное фойе Fairmont. Патти мне говорила: не сходи с ума, прекрати. Аж рубашку на мне порвала. Но я сказал: да какого хуя? Он же ставит под удар меня, всю команду, наше будущее. Если бы что-то сорвалось, мне бы это лично стоило нескольких миллионов, и все бы покатилось к чертовой матери Я дошел до него, он открыл дверь, и я ему вмочил с наскока. Ах ты гондон — бац! Он полетел спиной на диван, а меня от инерции удара толкнуло на него, диван кувыркнулся, и мы чуть не вывалились в окно. Испугались страшно оба. Диван опрокидывается, а мы вместе смотрим на окно и думаем: сейчас же спокойно можем улететь! После этого я мало что помню. Но свою позицию я обозначил.

Ронни сдавался в реабцентры много раз после этого. Недавно в одном туре я повесил табличку на его гримерку: «Центры —для ленивых»173. Можно её понимать как угодно. Например, так, что ложиться в эти заведения, которые на самом деле ничего тебе не дают, значит, что ты только отвалишь кучу бабла, потом выпишешься и начнешь все заново. Есть реабилитационные центры для азартных игроков — Ронни один такой себе высмотрел, кстати. Он же вообще придумал себе эти центры как возможность убежать от давления. И в последние годы ему попалось уютненькое местечко — рассказывает про него сам, так что это все из первых уст. Говорит: я теперь знаю один классный центр в Ирландии. Правда, ну и что там делают? Это и классно — ничего не делают. Я приехал, говорю: ну что, какой тут у вас режим? «Мистер Вуд, мы не назначаем режим». Только одно правило: никаких телефонов и посетителей. Это ж идеально! То есть мне ничего не нужно делать? Не-а. На самом деле они его даже отпускают в паб на три часа каждый вечер. И в центре он кантуется с людьми, которые там за азартные игры, — то есть они реально прячутся, как и он, просто чтобы спихнуть с себя текущие проблемы.