Unknown - b1d26f51-f2d9-4adc-a040-2ea813f43357

- Это твоя комната. Для твоих вещей, - быстро говорит Эрик.

- Моя?

Эрик кивает и продолжает:

- Тут будет твое личное пространство, уверен, тебе здесь понравится.

Я собираюсь было возразить, когда он добавляет:

- Как ты могла уже заметить, у Флина есть своя территория, у меня - своя.

Справедливо, чтобы и у тебя было свое место в доме, где бы ты могла заниматься, чем

захочется.

У меня нет слов. Я так поражена, что предпочитаю заткнуться, чтобы не сказать

ничего, о чем потом буду жалеть. Эрик подходит ко мне ближе, целует в лоб и шепчет:

- Пойдем, посмотрим дальше.

Ошеломленная всем этим размахом и роскошью, я поднимаюсь по потрясающей

раздваивающейся лестнице, ведущей из холла на второй этаж. Эрик сообщает, что на этом

этаже расположено семь спален, каждая с отдельной ванной комнатой.

Спальня Эрика впечатляет. Она просто огромна! Комната декорирована в голубых

тонах, а посередине установлена гигантская кровать. Вся эта обстановка заставляет мое

сердце пуститься вскачь, напряжение у меня в груди нарастает. Ванная комната с джакузи

и душем с гидромассажем – это чудо. Все выглядит роскошно.

Вернувшись в спальню, я обращаю внимание на лампу, которая стоит на одной из

прикроватных тумбочек, и улыбаюсь. Это та самая лампа, которую мы купили в «Эль

Растро»,12 и на которой я оставила след своих губ. Она ни капельки не сочетается с

остальным интерьером! Она слишком легкомысленна. Даже не глядя на Эрика, я знаю,

что он наблюдает за мной, и это тревожит мне душу. Я украдкой смотрю в другой угол

комнаты и вижу там свои вещи. Мое сердце стучит сильнее, но я, как могу, стараюсь это

скрыть.

Мы выходим из комнаты Эрика и заходим в спальню Флина. По комнате аккуратно

расставлены модели самолетов и автомобилей. Этот ребенок так любит порядок? Это

снова меня удивляет. Его комната красивая, но обезличенная. Никогда не скажешь, что

здесь живет ребенок.

Когда мы выходим, Эрик показывает мне остальные пять спален. Все они большие

и красивые, но какие-то безжизненные. Видно, что никто ими не пользуется. После

осмотра комнат, он снова берет меня за руку и тянет вниз по лестнице. Мы заходим на

шикарную кухню, сделанную из дерева и стали, с островом посредине. Он открывает

огромный двухстворчатый холодильник и достает охлажденную кока-колу для меня и

пиво для себя.

- Надеюсь, тебе понравился дом.

- Он великолепен, Эрик.

Он улыбается и отпивает глоток.

- Он такой большой как… Ух! – говорю я, оглядываясь вокруг и хватаясь одной

рукой за лоб. – Ну у тебя и домина! Если бы это увидел мой отец, он бы умер от восторга.

Да мой дом меньше, чем любая из ванных комнат на этом этаже.

Эрик улыбается, а я спрашиваю:

- Почему же ты никогда мне о нем не рассказывал?

Он, бросая взгляд на все, что нас окружает, пожимает плечами:

- Не знаю. Ты никогда не спрашивала о моем доме.

Я улыбаюсь. Наверное, я дура, но я не могу перестать улыбаться. Эрик мне

нравится. Его дом мне нравится. Быть с ним здесь мне нравится. Все, абсолютно все, что

он мне показал, мне нравится! И прежде чем мне удается отойти, я чувствую его руки у

себя на талии. Он поднимает меня, сажает на столешницу, сам встает у меня между ног и

сладким-сладким голосом произносит очень близко к моим губам:

- Мое наказание уже закончилось?

Этот вопрос и его неожиданная близость настолько застают меня врасплох, что я не

знаю, что ответить. С одной стороны, я должна упорно стоять на своем, чтобы он,

наконец, понял, кто я такая, и чтобы заплатил за все, через что мне пришлось пройти, но с

другой стороны, он мне настолько необходим, что я способна простить его за все на всю

его жизнь вперед, и потребовать, чтобы он трахнул меня здесь и сейчас.

Мы смотрим друг на друга целую вечность.

Нам становится жарко.

Мы целуемся взглядами.

И, как это обычно со мною происходит, я начинаю колебаться. Простить его или не

простить?

Эрик сыт по горло ожиданием ответа, он берет инициативу в свои руки и касается

губами моих губ. Я чувствую, как они пылают, когда он говорит:

- Поцелуй меня…

Я не двигаюсь.

Я не целую его.

Я настолько оцепенела от желания, что едва могу дышать.

- Поцелуй меня, детка, - настаивает он.

Видя, что я ничего не делаю, Эрик кладет руки мне на затылок и делает то, что

сводит меня с ума: сначала он проводит языком по моей верхней губе, затем по нижней, и,