Pepper Winters - First Debt

— Я уже начала забывать, как ты выглядишь, — попыталась она спровоцировать меня вопросом, когда я не отреагировал на ее присутствие и не повернулся в ее сторону.

Бросив на нее быстрый взгляд, я слегка притронулся к виску в знак приветствия. Делая большой глоток пива из ягод бузины и чертополоха, которое было сварено в прошлом году на пробу, я старался осмысленно избегать разговоров с ней. Я не доставлю ей удовольствия втянуть меня в еще один спор.

Я устал от ссор.

Я бы взыскал свои долги, дожидаясь подходящего момента, пока это все не станет принадлежать мне, затем бы исполнил заключительное условие.

Заключительное условие?

«Ты имеешь в виду ее убийство?»

Сердито хмурясь, я сделал еще один глоток. Смесь ингредиентов на вкус даже очень ничего. Продолжая сохранять жесткость и отстраненность, я смотрел в никуда, внутренне желая, чтобы она просто ушла.

Ее присутствие не давало мне ни намека на то, что она чувствует по отношению ко мне. Я не мог сказать ненавидит ли она меня, или, может, она испытывает испепеляющее желание ко мне, или, может, она лелеет глубоко в своем сердце план жестокой мести.

Я ожидал всего этого и даже намного больше. Я предполагал, что она сильно ударит меня по лицу и разразится криками, чтобы я не смел больше подходить к ней. Я чувствовал ощутимое напряжение в ожидании искры, которая могла стать последней каплей в череде эмоций, которые напоминали пороховую бочку, обреченно ожидая, когда наш шаткий мир развалится на куски, увлекая нас за собой и разрушая до основания.

Но Нила не подозревала, что, если она нападет на меня, я не стану реагировать в ответ на ее действия. Я принял бы удар от нее со спокойным сердцем, и даже не разозлившись, я бы развернулся и ушел, стараясь сохранять дистанцию, пока не пришло бы время взымать следующий долг.

Потому что я покончил со всем.

Я нашел свой хрупкий мир, и ни за что не позволю втягивать себя в беспорядочные ссоры. Это было слишком опасно.

— Где ты был? — поинтересовалась она, подходя ближе и наблюдая, как рабочие, отвечающие за фейерверки, вставляют колышко в землю. Они суетились вокруг него, пытаясь поджечь фитиль.

Я ничего не ответил на ее слова. Просто сделал еще глоток своего напитка.

Шипение и быстрое прогорание фитиля было единственным предупреждением перед тем, как сработал фейерверк, взмывая высоко в небо и рассыпаясь разноцветными искрами, издавая при этом громкий шум.

Красивое лицо Нилы озарилось радостью, когда фейерверк рассыпался на яркие, крошечные частички, ее темные глаза распахнулись, наполненные восторгом.

Когда темное ночное небо больше не освещалось яркой вспышкой света, и облако дыма и пороха рассеялось в воздухе, Нила хмуро посмотрела в мою сторону.

— Ты собираешься хоть что-то мне ответить?

Я безразлично пожал плечами. Зачем? Что тут можно было сказать? Тут не было ничего, что могло быть важным, и к тому же я устал от постоянных разговоров. Хватит уже бессмысленных ссор, хватит дрочить на девушку, которую я должен был в скором времени убить.

Почему она говорит со мной? Разве она не должна стараться избегать меня любой ценой?

Я стойко сохранял спокойствие, когда Нила положила свою ладонь на мое предплечье. Ее женское соблазнительное тепло проникло через ткань твидового пиджака, напоминая мне о том, когда мы были наедине в последний раз, и что я делал тогда.

Я отошел в сторону, разрушая ее прикосновение.

— Джетро, я... — Ее голос отдавался у меня в груди, затрагивая мое застывшее сердце. И тогда я отважился бросить на нее взгляд. Ее глаза цвета оникса были наполнены любопытством.

— Это что, какой-то другой вид пытки? Ты что, решил больше не утруждать себя общением со мной? — боль в ее голосе пробралась мне под кожу, разжигая в крови полыхающий пожар, несмотря на мое желание отстраниться от нее.

Каждый мускул моего тела напрягся, я проговорил:

— Не льсти себе. Мне нечего тебе сказать, а ты бы ничего и не захотела слушать. — Переводя свое внимание обратно на фейерверки, еще один взрыв охватил и сотряс окружающее пространство вокруг нас, освещая небо не одним, а тремя разными яркими оттенками цветов.

— Ты самый противоречивый мужчина, из всех, с кем я когда-либо имела честь познакомиться. — Раздражение исказило ее голос.

Маленькая улыбочка растянулась на моих губах.

— О, спасибо тебе. Надо же, это вторая приятная вещь, которую ты когда-либо говорила мне.

— А какая была первая?