Таня - ed0bef2b-0540-4c71-87f5-74488f213fbc

Глава 36.

Час спустя я плыву на пароме вокруг острова Либерти, ощущая морские брызги в волосах

и взгляды туристов, переключающихся с моего зелено-золотого лица на статую Свободы и

обратно на меня. Это Нью-Йорк. Всѐ в порядке.

Я вытаскиваю свой новый модный айфон и набираю Авин номер. Но она не берет трубку,

так что я звоню домой.

– Алло? – я слышу папин голос и готова расплакаться от облегчения.

– Привет, – произношу я максимально жизнерадостно.

– Тед? Это ты? Как у тебя дела?

– Отлично, – уверенно вру я. Мне не хочется обсуждать это прямо сейчас. – А где Ава?

– Вышла куда-то, – отвечает папа. – Давным-давно. Она выглядит очень... Не беспокойся

об этом. Хорошо проведи время, солнышко.

О, боже, Аве настолько плохо, что он не хочет грузить меня этим.

– Обязательно. Передай ей... Передай ей море любви от меня и скажи, что мы увидимся

как можно скорее. И, пап? Ей бы не помешало сейчас карамельное мороженое. Проверь, чтобы у

нас в морозилке был его запас, ладно?

– Разумеется. Карамельное. Пока, милая, – озадаченно отвечает папа. Ему не нравятся

звонки на дальние расстояния. Думаю, часть его всѐ ещѐ живет во времена гражданской войны.

Сложные технологии нервируют его. Вдобавок, зачем я звоню ему из Нью-Йорка, чтобы сообщить

о мороженом? Бедный папа. Я не могу объяснить ему всѐ прямо сейчас. Аве нужно куда больше,

чем вкусное мороженое, но это лучшее, что я могу сделать, находясь так далеко.

Я засовываю телефон назад в сумочку от Малберри, которую я не заслужила, и снова

плюхаюсь на своѐ место на пароме. Я больше не Зена. Я растратила всю еѐ энергию, и она

покинула меня. Я начинаю прокручивать в голове последний час, когда состоялся самый

кошмарный разговор в моей жизни.

Я отыскавшая Рудольфа, и крайне вежливо объясняющая, что я могу быть Королевой

Воинов, но у меня не выйдет изображать секси вулкан, потому что я понятия не имею, как это, и

что я не осознавала, в чѐм согласилась принять участие, и что мне действительно необходимо

вернуться домой, потому что мои близкие нуждаются во мне.

Рудольф, снова убегающий в ярости и орущий Эрику, кому-нибудь, да кому угодно, чтобы

они разобрались со мной уже.

Диана, в полном отчаянии напоминающая мне о моѐм контракте и пытающаяся

дозвониться в Модел Сити. Затем она, с отвращением объясняющая, какая куча денег вложена в

эти съѐмки и во сколько им обойдѐтся моѐ "глупое, эгоистичное, инфантильное и

непрофессиональное отношение".

Эрик, убедительно рассказывающий мне, что тысячи девушек сквозь огонь и воду бы

прошли ради возможности принять участие в этих съѐмках, и уверяющий, что это "настоящее

искусство", иначе он не втянул бы меня в это дело. Я, соглашающаяся с каждым словом. Обидно,

что видение Рудольфом "искусства" совпадает с моим представлением о "тошнотворном". В

худшем смысле.

Рудольф, разъярѐнной фурией влетающий обратно, увидев меня всѐ ещѐ в халате,

угрожающий подать в суд на Модел Сити и меня в частности, орущий, что он проследит, чтобы я

больше никогда не смогла получить работу в этой области. Ведь я всего лишь модель. Я должна

делать, что велено. Без фотографа модель – ничто. Он не позволит разрушить весь его рабочий

график только из-за того, что тупая девчонка не слушала, когда ей объясняли концепцию съѐмок.

Диана, пытающаяся по телефону договориться с агентством о модели на замену в

кратчайшие сроки.

Миранда, говорящая: «Пойдем со мной».

Она проводила меня назад в примерочную и отыскала мои вещи. Ещѐ предложила помочь

снять макияж, но я отчаянно хотела поскорее выбраться оттуда и не желала задерживаться. Пока я

натягивала свитер и джинсы, Миранда успокаивающе бормотала, что я бы справилась, а Рудольф

так кричит только потому, что он темпераментный, как все гении. Затем она крепко, очень по-

матерински, стиснула меня в объятиях и чмокнула в макушку.

Если я когда-нибудь снова буду работать в Нью-Йорке – а этого никогда не произойдѐт –

именно Миранда будет тем визажистом, которого я попрошу. Из всей толпы людей только она

рассказала мне о пароме, сунула несколько долларов на дорогу и предложила выйти на свежий

воздух через заднюю дверь. Она была права. Мне в тот момент совсем не нужны были все эти

носящиеся вокруг люди, напоминающие, в какие неприятности я вляпалась.

Поездка на пароме была как раз тем, в чѐм я нуждалась, чтобы наконец начать дышать