Том Холт - Белоснежка и семь самураев

“Знаю,” - ответила Сестрица. - “Здесь были крысы. В кружевных фартучках. Ну, ты разве не собираешься открыть ее?”

“Не знаю,” - задумчиво сказал Румпельстилтскин. - “В этих краях наслушаешься всякого про непонятные двери и все такое. Где то в шкафу должны быть одна, которая ужасно опасна. Открывая двери, можно вляпаться во множество проблем.”

“Можно вляпаться во множество проблем и не открывая их,” - заметила Сестрица. - “Если не веришь, могу продемонстрировать.”

“Пожалуйста, постарайся быть менее агрессивной,” - ответил гном. - “В самом деле, никогда не помогает. Я открою дверь, если ты настаиваешь, но я не виноват, если тебе не понравится то, что находится по другую сторону.”

“Отойди с дороги и дай мне,” - нетерпеливо сказала Сестрица. - “Если это не крысы, то мне все равно, что там…”

Ошибка.

“О чудесно,” - простонала Злая Царица. - “Только этого мне и не хватало. Теперь, что нам делать?”

Чудовище пожало своими несимметричными плечами. “Зависит,” - сказал он, —

“Если у нее был багаж, то его можно продать.”

Злая Царица снова потрогала панель, но та не поддавалась. “Делать нечего,” - вздохнула она. - “Нам придется выбраться из замка, дойти до входа в туннель и возвращаться искать ее. Ну и неприятность!”

Чудовище прицокнуло языком. “Вообще-то,” - сказало оно, — “это может быть невозможно. Понимаешь, мне думается, что туннеля там больше нет.”

“Да? И почему же?”

Вместо ответа Чудовище постучало кулаком по панели. “Глухо,” — объяснил он. - “Так что никакого туннеля. Во всяком случае не в этом варианте сказки.”

Царица закрыла глаза и сосчитала до десяти. “С меня хватит,” - сказал она. - “Эту зону никогда нельзя было назвать устойчивой и в лучшие-то времена, но во всяком случае можно было войти в дверь, и она не превращалась в глухую стену у тебя за спиной. Это невыносимо. Даже в туалет сходить нельзя.”

“Странно, что ты вспомнила об этом,” - промямлило Чудовище, смущенно суча ногами. - “Ты не подождешь минутку? Просто…”

“Оставайся на месте,” - рявкнула Царица. - “Придется подождать.”

“Извини, но не думаю, что это возможно. Я вернусь, обещаю.”

Оно ускакало в один из трех темных коридоров, сходившихся у того места, где они прошли. Некоторое время царица развлекалась, ощупывая выступы и углы панели, но ничего не произошло. В процессе ей пришло в голову, что она никогда не встречала в этой зоне никого, кому пришлось бы прервать приключение, чтобы сбегать в туалет. Таких вещей в повествовании не случалось, никогда; это не по Правилам. Почему же тогда Чудовищу приспичило в явно решительный момент сказки? Хороший вопрос.

Его ужасно долго не было.

Со временем Царице надоело ждать и она направилась на поиски. Это было проще сказать, чем сделать; коридоры вихляли и вихляли, как могут только коридоры у которых есть интерьер, но отсутствует экстерьер. В конце концов, как раз когда она прокляла себя за то, что не пометила маршрут обрывками бумаги или нитью или чем-нибудь подобным, она набрела на весьма неприятную сцену.

На полу была лужица; но не это было плохо. Царице не понравились куски известки, выцарапанные из стен, пятна крови, куски шерсти Чудовища, разбросанные во всех направлениях, следы огня и слова, написанные мелом на стене прямо над лужицей:

ЕМУ СТОИЛО СХОДИТЬ ПЕРЕД УХОДОМ

Что ж. Бывает.

Она осторожно обогнула лужицу и пошла дальше по коридору. Мало того, что ей надо было найти пропавшую девочку и отомстить Чудовище, она еще и безнадежно потерялась в строении, которое могло быть замком, Лягушачьим Залом или вообще чем угодно с петляющими коридорами без дверей и без освещения за исключением редких факелов под потолком. Здесь можно было часами играть в Doom, при том условии, конечно, что выживешь столько времени.

Можно сказать, пробормотала про себя Злая Царица, этим-то я и занимаюсь. Здорово!

Она блуждала еще минут десять, но нашла лишь новые коридоры. Она заметила, что все они были чистыми, без пыли и паутины, и это заставила ее задуматься. Работа по дому - по замку, даже - сама собой не делается. Стало быть…

Не успела она прийти к этому заключению, как вдалеке послышался голос фальшиво напевающий себе под нос. Она нырнула за колонну и подождала.

Вскоре, кто-то появился. Это была уютного вида средних лет женщина в фартуке, толкающая одну из тех больших тележек, которые можно увидеть в гостиницах. Каждые пятьдесят ярдов она останавливалась, доставала метлу или щетку или дастер с длинной ручкой, вытирала, вставляла новые факелы, полировала носы горгулий и двигалась дальше. Песня, которую она напевала, была почти, но не до конца узнаваема; вероятно песня из кинофильма или рекламный ролик, и она напевала один и тот же кусок снова и снова.